посмотрела на него.
– Хм, ну не знаю, – произнесла она, – помогите лучше уложить малышку. Сами знаете, сколько с ней возни. Когда покушаете, понятно.
Джейк наскоро сжевал невкусный овсяный пудинг, почти не жуя, проглотил яйцо, выпил чашку остывшего молока и пошел в детскую. С подушки радостно поднялась светловолосая трепаная голова сестренки, и снова улеглась между двух бархатных жирафов (почти все, что осталось от когда-то полученного братом на Рождество Ноева Ковчега).
– Мы грабим и тырим добро мертвецов,
Выпьем, братишки, йо-хо!
– тихонько запел Джейк, глядя, как колышется пламя свечи.
Эмми захихикала, зажимая рот рукой.
– Тихо мне! – предупредил брат, поправил на ней одеяло и продолжил:
– Плевать уложить что детей, что отцов
Выпьем, братишки, йо-хо!
– Йо-хо, йо-хо, пиратская жизнь! – поддержала сестренка. – Джейк?
– Что?
– Очень больно было?
– Нет, – отрезал он. – Ерунда. Теперь давай ты!
Эмми обняла полысевшие шеи жирафов и огорчилась.
– А я не помню.
Джейк предостерегающе приложил палец к губам.
– Ну хорошо, – согласился он шепотом, – тогда другую какую-нибудь.
– Вы помните Бетси из города Пайк?
С ней вместе шатался по прериям Айк,
– звонко начала девочка, глянула на брата и осеклась.
– Большой рыжий кобель, пара волов, – запела она уже тише.
– Петух из Шанхая и хряк будь здоров, – продолжил Джейк.
И они шепотом запели вместе:
– Раз в прерии ночью при свете луны
Нашли они виски и стали пьяны.
А Бетси плясала и пела, как черт.
Ей хлопали громко – давай, мол, еще.
– Удл-дан фол-ди-дай-ду, – увлеченно пропела Эмми.
Джейк предостерегающе прижал палец к губам.
– … удл-дан фол-ди-дай-ду, – тихонько запел он, – фол-ди-лай-дy.
– Почему ты вздыхаешь? – Эмми села в кроватке.
– Ложись, кому говорю!
– Нет, ты вздохнул!
Джейк не стал рассказывать малышке про деда, которого та, кстати, никогда не видела. Старый Джейсон Саммерс умер, когда Эмми не было еще на свете. Дед любил приложиться к бутылочке, да и частенько заговаривался, но все равно был единственным, кажется, человеком в семье Саммерсов, который его любил. Сколько он помнил, Саммерс-старший всегда терпеть не мог своего отца, и когда тот умер, посвятил длинную проповедь «беспутству», из которой десятилетний тогда Джейк понял только то, что всякая радость есть грех, если только не является радостью веры.
Джейк поправил на сестренке одеяло, скрестил под табуретом лодыжки и вполголоса продолжил историю про Бетси из Пайка:
Индейцы напали орущей толпой,
Скальп милого Бетси спасала, как свой.
Под первой повозкой засевши с ружьем,
Разила их Бетси метким огнем.
Подозрительно