машины стояли на прежнем месте и Морозов, пододвинув к окну спальни кресло и журнальный столик с остатками рома и сигаретами, устроил себе довольно комфортабельный наблюдательный пункт. Мысленно повторяя свой разговор с Лурдесом, Вадим неожиданно зацепился за его предположение о том, что в доме кроме него и Жанны мог остаться кто-нибудь из гостей. А вдруг это действительно так, и этот кто-то, сначала запугал юбиляршу письмами от внезапно воскресшего мужа, а потом под предлогом помощи похитил её или даже убил? Осуществить такую дерзость мог только человек, который очень хорошо знал Жанну, и которому она сама безгранично доверяла – Дамир Икрамов. И мотивом похищения могла быть давняя неразделённая любовь.
Дамир был политический эмигрант с Северного Кавказа, овеянный романтическим флёром непримиримого борца с кровавым российским режимом. Он появился на улице Сонгри в начале нулевых годов почти в одно время с Жанной. Себя Икрамов позиционировал как обычного сельского жителя, потерявшего во второй Чеченской кампании дом и семью и сражавшегося против федеральных войск до тех пор, пока сам не получил тяжёлое ранение. Подлечившись в Турции, он перебрался в Европу и, получив статус политического беженца, приобрёл не улице Сонгри добротный особняк с роскошным видом на море. На какие средства безработный эмигрант совершил столь дорогое приобретение, было совершенно непонятно. По его собственным словам Дамир всю жизнь проработал скромным сельским механизатором и никаких накоплений не имел. А пособие для беженцев в автономной провинции Кальвенарес было настолько мизерным, что прожить на него могли только самые неприхотливые выходцы из Северной и Центральной Африки, и ни один банк не ссудил бы под это пособие ни одного евроцента. Впрочем, доходы Икрамова никого не интересовали. В глазах местных властей он был бесстрашным борцом за свободу от имперской тирании, собственной кровью заслуживший право на тихую и безбедную старость. А русскоязычные обитатели Восточного предместья опасались задавать бывшему боевику какие-либо неудобные вопросы. Всегда подтянутый и вежливый Дамир вёл довольно замкнутый и уединённый образ жизни. В отличие от других выходцев с Кавказа, он ни по какому поводу не устраивал шумных застолий; к нему никогда не приезжали ни друзья, ни родственники; и со всеми соотечественниками, проживавшими на улице Сонгри, Икрамов поддерживал абсолютно нейтральные отношения. Единственным исключением была Жанна Волкитина – в неё Дамир влюбился с первого взгляда. Но в то время был ещё жив муж Жанны – авторитетный бизнесмен Роман Волокитин – и он в приватной беседе популярно объяснил влюблённому кавказцу, что не потерпит никаких ухаживаний за своей женой.
Однако Икрамов не оставил своих притязаний и после гибели Волокитина, выдержав для приличия годичный траур, пришёл к вдове с огромным букетом цветов и предложением руки и сердца. Жанна терпеливо выслушала пылкие признания влюблённого Дамира, но ответила твёрдым однозначным отказом.