в качестве иллюстрации Арт-форума использовали мое произведение. Ни одну работу тогда не купили, но мы, я имею в виду галерею, были самые успешные в смысле публикаций.
[ «КРАСНЫЙ»]: Я спросила об этом вот почему. Не видят ли вас здесь и на Западе в разных ипостасях? Если западные зрители и исследователи видят в вашем творчестве гомосексуальную тему, а у нас ценятся ваши аллюзии на советское искусство с имперскими замашками, не противоречит ли одно другому?
Г. Г.: Надеюсь, что это не так. Фашизм и гомосексуальность, действительно, противоречащие вещи.
[ «КРАСНЫЙ»]: Не фашизм в чистом виде. Я имею в виду имперские черты вашего искусства, которые наверняка оценены в Москве.
Г. Г.: Имперский стиль и дух мне очень симпатичен. Я бы с удовольствием построил империю.
[ «КРАСНЫЙ»]: Вы такие вещи говорите…
Г. Г.: Это умозрительно. Я не буду этим заниматься, не беспокойтесь.
[ «КРАСНЫЙ»]: У меня возникло ощущение, что вам должно быть дискомфортно на родине. Вы не думали уехать?
Г. Г.: Я много путешествовал, жил подолгу в разных местах в Берлине, Лондоне, Амстердаме, Мадриде, Нью-Йорке. Мне везде было очень хорошо. Художнику необходимо путешествовать профессионально. Прадо, Британский музей-галерея Уффици – это нельзя не видеть художнику. Но уезжать я не собираюсь. Петербург меня вдохновляет. Я как-то ночью оказался у разведенного моста – засиделся допоздна в гостях, поехал домой на остров и оказался на улице у Дворцового моста. Таксист сказал, что не будет сидеть со мной целый час и попросил выйти из машины. Выла метель, холод. И это произвело на меня тогда сильное впечатление – неземная красота в сочетании с ужасным дискомфортом. Есть это в Петербурге. И я подумал: как я провожу время? И с тех пор перестал даже ненадолго уезжать из Петербурга.
[ «КРАСНЫЙ»]: Но вы говорили, что вам по душе имперское, антиквариат, роскошь. И на вас такое впечатление произвел контраст красоты и дискомфорта?
Г. Г.: Я хотел только подчеркнуть силу красоты. Что даже мороз и холод не способны ее умалить. Да, я люблю разные города, Берлин, Мадрид. Но ведь если переезжать, нужно будет начинать все сначала, вы же понимаете. Художник принадлежит своей стране, культуре.
[ «КРАСНЫЙ»]: Да что вы?! Художники постоянно мигрируют.
Г. Г.: Но здесь я чувствую себя человеком, а там я один из миллиона неудачников.
[ «КРАСНЫЙ»]: Но вы же там успешны.
Г. Г.: Может быть, мной интересуются и покупают мои работы потому, что я русский художник, а если бы я жил в Берлине…
[ «КРАСНЫЙ»]: Вы же от этого не стали бы менее русским. Ну, вот Шемякин уехал…
Г. Г.: Он не художник вообще.
[ «КРАСНЫЙ»]: То есть настоящие художники родину не предают?
Г. Г.: Нет, таких нет.
«Георгий Гурьянов о Тимуре Новикове»
Интервью не было напечатано ранее по разным, независящим от нас причинам технического и… мистического толка.
Георгий