что к этому пятну он не имеет никакого, ну совершенно никакого отношения? Наверное, теперь ему запретят рисовать дома. День был испорчен с самого утра, ведь рисование в последнее время стало его самым любимым занятием. Да, странное увлечение для парня. Но он ничего не мог с этим поделать. Ему безудержно хотелось рисовать. Все, что он видел, тут же представлял себе нарисованным. Чуть измененным, с другими тонами, под иным углом, в другом освещении… И рисовал, как только появлялась возможность. Ваня рисовал на уроках. Рисовал дома, до самой ночи. Рисовал по дороге со школы, – везде, где только мог. Он так увлекался, что забывал обо всем на свете, а особенно о времени. Из-за этого Ваня многое пропускал и многого не успевал сделать. Так что папа уже и раньше слегка начинал ворчать по поводу его художеств, из-за которых Ваня вечно не высыпался и часто не успевал сделать уроки. А тут такое…
Из-за открытой Виктором Сергеевичем входной двери повеяло запахом гари.
– У вас все в порядке? – постучал он в дверь к соседям.
– Да-да, – сонно пробормотала соседка, открыв дверь. Она выглядела довольно хмуро, а запах гари резко ударил в нос, как только дверь приоткрылась. – Все хорошо, не беспокойтесь.
– Что-то горит? Нужна помощь? – этот запах явно не мог быть случайностью.
– Сама не понимаю, откуда это, – пробормотала соседка, – у нас действительно ничего не горит, а пахнет так, будто пожар…
Все уже вышли из дому, а пятнышко меж тем, переливаясь перламутром, засияло еще ярче.
– Недосмотр! – пробормотал домовенок Алик, выйдя из кладовки сразу же, как только дверь за хозяевами захлопнулась. – Ай-яй-яй! – и он, достав баллончик с краской, стал брызгать из него на кляксу. Постепенно она скрылась, а тон потолка выровнялся.
– Ведь никогда же не забывал, – качал головой Алик, которому, естественно, было очень стыдно, ведь он, как домовой, обязан был сделать пятно невидимым для хозяев, хотя оно, закрашенное, конечно же, полностью сохраняло и свое значение, и свою силу. И ни то, что он еще маленький и к домоводству приступил всего пару лет назад, ни Осенний Бал, на котором он побывал впервые (из-за чего, собственно, и не выспался, к тому же был переполнен впечатлениями и совершенно забыл о потолке), ни в коем случае не оправдывало такой небрежности.
Меж тем папа, жутко гоня машину, отвез детей в школу. Маму – в музей. И добрался, наконец, до своего офиса. День сегодня выдался необычным в сравнении с предыдущими, – было пасмурно и хмуро, небо, как-то вдруг утратив свою бирюзовость, стало практически белым. Даже настроение изменилось, – причем, у всех одновременно. Стало каким-то… Меланхолическим, что ли… Хотелось никуда не спешить, ничего не делать. Вернуться домой и закутаться в теплый плед. Мечтать о чем-то совершенно нереальном, или читать книгу, или смотреть кино. Это настроение захватило всех, кроме Кати, для которой все было новым и интересным, – и одноклассники, и учителя