потери
превысили на одного сотню. Почти половина из них пришлась на охранников и разведчиков, в
общий строй на площади перед Юрьевым смогли встать только трое. Из пятидесяти двух.
– Благодарю за службу! – только и смог сказать Юрьев.
– Служу Советскому Союзу! – гаркнули молодцы и по приказу начальника отправились
перекусить разогретыми консервами из лагерного НЗ и спать. Сам лейтенант подобной
слабости себе позволить не мог. Только поесть и всё.
Держа в руках открытую банку овощного рагу с мясом, он подошёл к устроившемуся за
угловым, самым коротким столом начлагерю Коломейцеву, крепко сбитому сибиряку сорока
пяти лет отроду. Он уже расправился со своей порцией и понемногу отхлёбывал из хозяйской
кружки крепко заваренный чай.
– Сколько восстановление займёт, Илья Петрович? – спросил его лейтенант, прикончив
половину банки.
Коломейцев с интересом посмотрел на такого ещё молодого летёху, слегка отвёл взгляд в
сторону и негромко, что бы не услышали сидевшие в некотором отдалении люди, сказал
– Три недели, если допрессурсы привлечь и работать круглосуточно. Если прикажут всё здесь
восстанавливать.
– Что? – лейтенант выпрямился и отложил ложку – могут приказать всё так оставить?
– Допивайте чай, товарищ лейтенант и пойдём ко мне. Поговорим – не то предложил, не то
приказал кум.
Юрьев быстро доел успевшее остыть рагу, сходил за порцией чая к раздаче и буквально на
ходу выпил полную кружку.
Глава 2.
Неприятней всего просыпаться субботним утром в полседьмого утра. Когда большинство
граждан огромной страны ещё мирно дрыхнет в своих тёплых постелях, тебе надо вставать, тащится на улицу к висящему на стене бани умывальнику. Встроенными удобствами
оборудован редко какой дом в округе и спрятавшийся за большими облепиховыми кустами
обшитый плоским шифером сруб не был таким исключением. Надо пройти метров пять по
засеянным канадской травой дорожкам, сначала прямо с крыльца, а потом налево. Там, набрав
полные пригоршни слегка тёплой воды, фыркая и крутя головой, как выбравшийся из реки
дикий зверь, долго и с постепенно нарастающим наслаждением втирать в себя эту
живительную влагу. От этого увлекательного занятия тебя отвлечёт лишь короткий смешок
вышедшей на крыльцо подруги. Слегка морщащей маленький носик по причине влажной
прохлады и осторожно пробующей босой ножкой мерцающую миллиардами кристаллов росы
траву.
Наконец она решительно ступает в ярко-зелёный ковёр и взвизгнув от полноты чувств, со
всех ног бросается к тебе на шею. Почти забыв придержать разлетающиеся во все стороны
полы короткого, чисто символического халата. Обхватив тонкими руками шею и пристав на
цыпочки, она смотрит на тебя своими огромными тёмно-серыми глазами в слегка растрёпанной
рамке