ратовала за полную анонимность в Сети при любой ситуации, тогда как, по мнению ее оппонента из индустрии грамзаписи, требовалось отслеживать и через суд наказывать штрафами тех, кто без разрешения выкладывает файлы в общий доступ, как если бы они воровали пластинки из магазинов. Анника соглашалась с обеими сторонами, а значит, она, во-первых, ужасно устала, а во-вторых, оба спорщика, вероятно, были правы, пусть и каждый по-своему.
Именно этими вопросами Джимми и был занят сегодня вечером. Какая-то встреча с парламентской группой по проблеме, которую анализировал Томас. Ее заинтересовало, к чему это могло привести. Томас и Джимми в последнее время практически на службе не сталкивались, но по данному вопросу им приходилось тесно сотрудничать.
На этой мысли Анника закрыла глаза и задремала на диване, а проснулась оттого, что Джимми гладил ее по волосам. Она обрадовалась ему, обняла за шею, вдохнула его запах и спросила:
– Как все прошло?
Джимми приподнял ее, нырнул на диван. Анника оказалась у него на коленях, выдыхаемый им воздух щекотал ей ухо.
– Так себе, – сообщил он.
Анника посмотрела на него через плечо.
– Я тщательно не контролировал исследование Томаса, – пояснил он в ответ на ее вопросительный взгляд. – И кое-какие моменты проворонил. Если его предложения пройдут, полицейским и прокурорам станет совершенно невозможно отследить айпи-адрес в Интернете…
– Я видела дебаты на эту тему в «Актуэль», – сказала Анника. – И признаться, не знаю, какой стороне отдать предпочтение.
Джимми вздохнул.
– Это вовсе не легкое дело. Даже членам риксдага стоило труда понять суть вопроса. Для большинства из них свобода слова то же самое, что и право анонимно высказываться в Интернете. А я был недостаточно готов, мне следовало больше интересоваться ходом работы…
Анника повернула голову.
– Что натворил Томас? – спросила она.
Джимми улыбнулся еле заметно и поцеловал ее в макушку.
– Мне надо будет завтра переговорить с ним об этом. Как все прошло у психолога?
Анника выпрямилась у него на коленях.
– Не знаю, как и сказать. Она много расспрашивала о моем детстве, просила рассказать о том, какие чувства я тогда испытывала.
– И как это тебе?
– Тяжело.
Анника окинула взглядом комнату.
– Подумай, ведь людям так важно прятать ото всех, какие они на самом деле. Выплескивать всю эту ненависть, когда никто не знает, какие…
– Ты не хочешь разговаривать о психологе?
Она повернула голову, встретилась с ним взглядом и попыталась улыбнуться. И все-таки что-то с ней не так. Здоровые люди не бьются в конвульсиях на полу в прихожей и не пугают тем самым своих детей.
– Моя мать звонила сегодня, – сообщила она. – И Стивен, мой зять. Биргитта исчезла. Она вчера не пришла домой с работы.
– Вероятно, что-то случилось?
Анника зажмурилась, увидела