Октябрь: Однажды в октябре. Время собирать камни. Вся власть Советам! (сборник)
России, дабы московит не имел возможности совершенно самостоятельно решить вопрос о будущем этого города и проливов – Дарданелл и Босфора».
– Подлецы, – сквозь зубы процедил Пилкин, – обещали нам то, что втайне решили нам не отдавать. Действительно, нет подлее нации, чем эти бри- танцы…
– Но это еще не все, – сказал генерал, – готовится к подписанию документ, согласно которому представители Франции и Великобритании поделили юг России на сферы интересов и районы будущих операций британских и французских войск. В английскую сферу действий вошли Кавказ, казачьи области Дона и Кубани, Средняя Азия, а во французскую – Украина, Бессарабия и Крым. Лондон и Париж сошлись на том, что отныне будут рассматривать Россию не в качестве союзника по Антанте.
– А как же наши войска? – изумленно и растерянно спросил Пилкин. – Неужели они позволят это сделать?
– А они уже нас всерьез не берут, – с горечью сказал Бонч-Бруевич, – вот что говорит о нас французский генерал Табуи: «Россию в настоящее время можно сравнить с такими дезорганизованными странами, как Судан и Конго, где нескольких дисциплинированных европейских батальонов вполне достаточно для водворения порядка и прекращения анархии»…
Теперь-то вы понимаете, Владимир Константинович, почему я за большевиков? – спросил генерал Бонч-Бруевич. – Есть два пути – с ними, за могучую и независимую Советскую Россию, и второй – за колонию, где всем будут распоряжаться наши бывшие союзники, а мы, русские, будем низведены до положения китайских кули или индийских крестьян, снимающих шапку перед британскими «сагибами»…
– Да, Михаил Дмитриевич, огорошили вы меня, – тихо сказал адмирал Пилкин. – Действительно, надо сделать выбор. Или – или… Как русский адмирал, я не могу видеть свою Родину чьей-то колонией. Так что я с вами, Михаил Дмитриевич… Ну, и с большевиками, соответственно…
12 октября (29 сентября) 1917 года, около 22:00. Петроград, 10-я Рождественская улица, дом 17-а. Квартира Сергея Яковлевича Аллилуева
Капитан Александр Васильевич Тамбовцев
За нашими разговорами мы не заметили, как наступил вечер. Сталин, спохватившись, заторопился на 10-ю Рождественскую. В квартире Сергея Яковлевича Аллилуева его ждал не только хозяин, старый большевик и хороший знакомый по Кавказу, но и его дочка – шестнадцатилетняя гимназистка Наденька, с которой у Сталина был роман. В нашей истории через год они поженятся. В текущей истории, поглядев на то, как Иосиф Виссарионович увивается вокруг нашей Ирочки, я засомневался в этом.
Он пригласил нас в гости. Немного подумав, я согласился. Со мной туда отправились Ирина, которую Сталин пригласил персонально, и наш телохранитель сержант Игорь Кукушкин. Время было позднее, а Пески – так назывался район Рождественских улиц – по разгулу уголовной преступности не намного уступали знаменитой Лиговке.
По Суворовскому мы дошли до Большой Болотной улицы, два года назад переименованной в Скобелевскую. В наше время она называлась улицей Моисеенко. На углу