высоту, упал… Опять мимо. Еще одна атака… Опять впустую.
Черная кладбищенская птица, похоже, сильно измоталась и вступать в схватку больше не хотела, только уворачивалась. Однако и охотничий сокол за долгий день тоже успел притомиться. Его подъемы на высоту становились все медленнее, атаки – реже.
– Ушел твой ворон, Ксения, – потрепав гриву кобылке, покачала головой княжна. – Не возьмут.
Она оказалась права. После пары совсем уже ленивых, медленных бросков мелкий сокол отвернул к хозяину. Черный победитель затяжной воздушной битвы продолжил свой путь к далеким рощам в гордом одиночестве, а охотники, о чем-то неслышно ругаясь, разъехались в стороны.
– Давай, милая, возвертаться в лагерь, – предложила зеленоглазая Елена. – Бояре догонят.
К удивлению Ксении, ее каприз пришелся боярам по душе. Вечером возле большого костра только и было разговоров, что об охоте на воронов, да о жестокой воздушной схватке, да о том, как старая черная птица легко ушла от трех соколов, ранив одного и вымотав остальных.
Князья ведь на охоту не с голодухи ездят, не за одной только добычей, но ради удовольствия. А что может быть интереснее, нежели выслеживание новой, незнакомой дичи, поднятие ее на крыло, науськивание соколов? Что может быть азартнее, нежели честная схватка равных по силе врагов? Таких впечатлений, как сегодня, охотники не получали уже довольно давно!
– Да уж, ворон – он в воздухе князь, – поднял кубок князь Шуйский, левой рукой крепко обнимая свою розовощекую улыбчивую Елену. – Храбрец, воин, победитель! Честь и слава такому ворогу! Вот с кого пример всем нам надобно брать. Един супротив трех не дрогнул и целым ушел. За ворона!
– За ворона! – согласились остальные охотники.
Мужчины и женщины выпили.
– Ах да, чуть не забыл… – Федор Никитич отставил пустой кубок, поднялся на ноги, распрямился во весь рост, повел плечами.
Ксения, оставшись без опоры, тоже поднялась.
Но тут боярский сын Захарьин вдруг развернулся, опустился перед спутницей на колено, расстегнул поясную сумку, вытянул из нее черное, с сизым отливом перо и двумя руками поднес Ксении.
– Но ведь ворон ушел? – не поняла женщина.
– Ты не просила у меня птицы, моя нежна горлинка, – напомнил боярин. – Ты пожелала от меня только перо! Перьев мы у него выбили изрядно.
– Быть посему, – приняла подношение Ксения. – Слово есть слово, и я исполню любое твое желание, чего ты только ни прикажешь. Сказывай, мой повелитель, какова твоя воля?
– Пока еще не зна-а-аю… – протяжно ответил Федор Никитич, наклонился вперед и шепнул в самое ухо: – Так просто ты от меня не отделаешься, вольная ласточка. Коли уж у меня появился такой шанс, я придумаю для тебя что-нибудь особенное!
Он наклонился еще чуть-чуть, нежно прикусил мочку возле сережки, усадил, опустился рядом, крепко обнял за плечо, подобрал упавший кубок и поднял над головой.
Обученный слуга тут же наполнил