Почему?
– Потому что вы умная, и вы человек, и вы сейчас здесь, и мы ведем этот разговор, – сказал он, с жаром подался к ней и легонько коснулся ее колена – по законам жанра должно было получиться грязно, но нет, не получилось. Внезапный трепет сотряс ее, обогнав волевой порыв этот самый трепет придушить.
Джейни оглядела развалины на тарелке.
Он, наверное, живет в особняке разновидности «замок для начинающих», у него трое детей, а жена играет в теннис.
Джейни, конечно, знавала таких мужчин, но еще никогда с ними не флиртовала – с этими членами загородных клубов, талантливыми по части продаж. И по части женщин. Однако ее в нем привлекало что-то другое – то, что выдавали взрывные эмоции, и быстрота взгляда, это ощущение, будто в голове у него мысли несутся со скоростью миллион миль в минуту.
– Слушайте, – сказал он. – Я завтра еду в природный парк Асы Райт. Хотите со мной?
– А что там?
Он нетерпеливо дрыгнул ногой.
– Там природный парк.
– Далеко это?
Он пожал плечами:
– Я мотоцикл арендую.
– Я не знаю.
– Ну, как хотите.
И он махнул бармену, чтоб тот принес чек. Джейни почувствовала, как его энергия лихо сворачивает в сторону, прочь от нее; нет уж, пусть вернется.
– Ладно, – сказала Джейни. – Почему нет?
Оказалось, ехать до парка не один час, но ее это не расстроило. Она крепко цеплялась за его спину и наслаждалась скоростью мотоцикла, любовалась цветущим пейзажем и россыпью хаотичных деревень, где новые бетонные дома и деревянные развалюхи подпирали друг друга и жестяные крыши сияли бок о бок на солнце. Добрались к полудню и в уютном молчании следом за экскурсоводом зашагали по тропическому лесу, хихикая над названиями птиц, в которые он тыкал пальцем: банановый певун и жиряк, бородатый звонарь и синешапочный момот, длиннохвостая кукушка и тиранн-лодкоклюв. К раннему ужину на просторной веранде бывшей усадьбы, где над кормушками, развешанными на крыльце, порхали тобагские амазилии – четыре, пять, шесть колибри плясали и стрекотали в воздухе, точно вызванные к жизни фокусником, – оба совершенно расслабились.
– Тут все такое колониальное, – заметила Джейни, вытянувшись в плетеном кресле.
– Старые добрые времена, скажете? – По его лицу ничего не поймешь.
– Это вы так острите?
– Не знаю. Кому-то в старые времена было неплохо. – Он непроницаемо помолчал, а затем расхохотался. – Вы меня за мудака держите? Я, между прочим, родсовский стипендиат[3]. – Это он сказал как бы между делом, но Джейни понимала, что он хотел поразить ее воображение. И преуспел.
– Правда?
Он медленно кивнул, и в его юрких глазах набухло смущение.
– В колледже Бей-ли-ол-л, что в английском Оксфорде, выслужил себе магистерский диплом по э-ко-но-омике. – Он растягивал слоги, корчил из себя деревенщину.
Добивался от Джейни смешка, и она ему не отказала.
– Так вам, наверное, в Гарварде надо бы преподавать?
– Я зарабатываю в двадцать раз больше, чем преподаватель, даже гарвардский. И вдобавок ни перед кем не в ответе.