же трахаться с такими стариками, как ты.
Эрхард сделал вид, что не слышал.
– Из-за тебя полиция положит дело на полку. Это неправильно.
– Мальчик умер. Родителям на него плевать, ты понял? Кстати, они, скорее всего, тоже умерли. Так мне сказали в полиции.
– Они просто хотят закрыть дело, пусть преступник и не найден.
– Ну да, и что? Слушай, таксист, мне запретили об этом распространяться. Обсуждать тут нечего. Ты портишь мне вечер. – Она раскрыла журнал и стала читать.
– Вечер? Если ты играешь роль матери, тогда тебе лучше вложить в игру больше души.
У него руки чесались влепить ей пощечину.
Он вернулся в бар, заказал пиво и выпил его одним глотком: пена и жидкость потекли по шее в ворот рубашки. Музыка стала живее, кое-кто из молодежи пошел танцевать. Похоже, музыкантам это нравится, но, по правде говоря, бар – не слишком подходящее место для танцев. Смотреть на них было невыносимо, только молодежь способна на такое притворство. Они терлись друг о друга. Девица в мини-юбке прижималась лобком к заметной выпуклости на ярких шортах своего парня. Их намерения были совершенно недвусмысленны. В их ужимках не было никакой романтики, никакого очарования – сплошное притворство… Брр!
Тупая, мерзкая, жадная сука! Результат многих поколений межродственных браков и разврата. После почти тридцати лет Эрхард признал и свой вклад в такое положение вещей. Бессовестные бюрократы и эгоисты-граждане… Еще не поздно. У него еще есть время подпортить полицейские сводки. Он может разоблачить Алину и некомпетентность полицейских. Ему плевать на Берналя и на их почти дружбу. Если суперинтендент полиции нравов не желает искать родителей мальчика или того, кто повинен в его гибели, пусть платит за свою лень!
Он то и дело косился на Алину. Через окно он видел, как она заказывает шампанское и продолжает читать журнал. Изображает благородную сеньору! И все время у нее на губах играла самодовольная улыбка, как будто она вот-вот засмеется. К ней подошло несколько мужчин, но она их всех прогнала. Ее поведение удивило Эрхарда. Он думал, что она работает, но, может быть, она пришла сюда в свой выходной, который не закончится тем, что какая-нибудь жирная свинья будет тискать ее девичьи грудки. После того как у нее появился новый неожиданный источник дохода, она могла позволить себе отдых. Но он не мог ей этого позволить.
Когда закончился концерт, произошло нечто неожиданное. Пока два парня с дурацкими косичками собирали инструменты, остальные плюхнулись на диваны и закурили самокрутки – наверное, с марихуаной. Какие-то девицы уселись к ним на колени. Эрхард толком не видел, кто они, но потом заметил, как Алина склонилась к солисту. Тот задрал на ней платье, чтобы взглянуть, какие на ней трусики. Больше всего Эрхарда поражало не само действие, а скорость, с какой все происходило. Никаких разговоров, ухаживаний, хотя бы предварительного знакомства – вперед на всех парусах! И хотя из динамиков гремела музыка, в зале была такая интимная обстановка, их голоса словно плыли по воздуху, Эрхарду было слышно все, в том числе и подчеркнуто «городское» произношение Алины, когда