пожалуйста! Ой, не могу… Разжился деньжатами…
Семён посмеялся ещё немного, полежал, успокаиваясь.
«Фу-ух…, насмешил, зараза… Ладно, раз такая картина нарисовалась, значит, так оно и есть. Значит, Витёк скоро сюда примчится – ясен перец! И выходит, теперь ему, Семёну, исчезнуть надо. Разошлись их пути-дорожки, разбежались в разные стороны. Не успокоится на этом Витёк, к гадалке не ходи, не успокоится! Ну и хрен с тобой, инженеришка, я с такой бумажкой заветной и сам не пропаду!»
Семён встал, покидал немногие оставшиеся вещи в свой старый, видавший виды, чемоданчик, накинул бушлат и выскочил из вагончика.
Дверь нарочно открытой оставил, пускай помёрзнет дружок бывший, мозги свои пропитые проветрит, ему полезно.
Ласковый желток утреннего солнца успел не только растопить осевший за ночь сахаристый иней, но и подсушил немного длинную просёлочную улицу.
Лениво перебрёхивались собаки.
Пушистая кошка, гревшаяся на крыше одной из веранд, проводила Семёна внимательным взглядом суженых глаз. Что-то явно не понравилось ей в этом человеке, прижав уши и зашипев, она белой молнией исчезла между сараями.
Семён шёл быстрым шагом, не обращая внимания на собачий лай, помахивал лёгким чемоданчиком. Дойдя до ближайшего переулка, свернул влево, встал за большой морщинистый ствол, раскинувшего голые ветви, дуба, затаился, прикуривая сигарету.
Ждать пришлось недолго. Из-за дерева хорошо было видно, как прошмыгнул, торопясь, распаренный от бега Витёк, держа в одной руке рюкзак, в другой – сумку свою увесистую.
– Давай, давай… – сплюнул вслед ему Семён. – Надеюсь, больше не увидимся!
Он подхватил чемоданчик и, путая следы, дальними проулками, выбрался в город. Семён твёрдо знал, что он будет делать в этот день. Впервые в его жизни появилась какая-то цель, наполнилось смыслом само его существование. Судьба раскинулась перед ним чистым тетрадным листом, и Семён решил отныне писать на нём сам, без подсказчиков. Набело…
Он готов был использовать шанс, выпавший ему, и пожалуй, впервые в жизни не чувствовал себя одиноким, наконец-то у него появился верный товарищ, который не предаст и не бросит, а наоборот – спасёт, поможет выбраться из ямы, в которой он барахтался последние годы.
И неважно, что это всего лишь листок бумаги с напечатанными на нём цифрами… нет, нет, это нечто другое, необъяснимое, как существо высшего порядка, и надо только суметь сохранить, уберечь его, и тогда будет сотка служить ему долго, пока… да к чему загадывать? Всё должно сложиться как надо, и сложится, будьте уверены…
Так думал Семён, избирая свой путь окончательно и бесповоротно, без оглядки сбрасывая с себя прежние заботы и тревоги, как сбрасывает остатки липкого кокона бабочка, впервые расправляя крылья, и не зная ещё, кто она – прекрасный махаон или бесцветная моль.
День уже прощался с городом, уступая нажитое место тихо ползущим сумеркам, когда еле передвигая уставшие ноги, Семён зашёл