Вы рассуждаете практически как механик, ремонтирующий автомобиль. Его не волнует, что было не так с вашим автомобилем раньше или что может сломаться в будущем. Для того чтобы починить автомобиль сейчас, вы должны знать, что стряслось с ним в этот самый момент. Одни части испортились, другие износились – всё это нужно выяснять. Просто установите связь с этой реальной ситуацией. Таковы искусные средства. Ситуация требует присутствия вас самих, а не ваших стараний придумать решение. Вот что существует в этот самый миг.
Распространённое искажённое понятие сострадания предполагает определённую идею благотворительности, то есть стремления быть добрым, потому что вы чувствуете, что имеете достаток и должны быть добрым к тем, кому не так повезло в жизни. Вы могли бы уехать в какую-нибудь слаборазвитую страну или присоединиться к Корпусу мира. Ваша страна богата, а эти страны бедны. Население там неграмотное, поэтому вы будете учить их читать и писать, а также обустраивать их жизнь. При таком подходе вы в самом деле смотрите на этих людей сверху вниз.
Или вы могли бы рассуждать с точки зрения волонтёрской работы психологом. Вы должны быть психологически уравновешенным, чтобы иметь возможность работать с теми, у кого неустойчивая психика. Вы можете выступить для них в качестве образца здравомыслия. Возможно, нам нравится идея совершенствовать мир. Но когда нам удаётся превратить отсталую деревню в город с развитой промышленностью, мы ожидаем вознаграждения. Мы надеемся что-то получить взамен. Мы могли бы занимать себя различными играми в добрые дела, но такой благотворительности грош цена. Это всё попытки самоутвердиться за счёт окружающих.
Настоящее сострадание далеко от мысли: «Я хочу сделать этого человека счастливым, заставив его соответствовать моим представлениям о счастье»; на самом деле это скорее вопрос понимания того, что какой-то человек нуждается в помощи. Вы отдаёте себя в распоряжение этого человека. Вы просто начинаете общаться с ним и смотрите, куда это ведёт. Это более требовательный и более великодушный подход, чем пестование своих ожиданий: мол, этот человек в конечном итоге должен быть таким-то и делать то-то.
Таков подлинный подход к состраданию, очень эффективный подход. Вот что мы будем далее изучать в этой книге: сострадание за пределами психологического и духовного материализма. Это подлинный подход к вещам, истинное отношение к нашим жизненным реалиям. Мы должны различать обычный подход к духовной практике – духовный материализм – и настоящую духовную практику. Мы должны ясно видеть различия между ними.
Представление о духовной практике может легко ввести в заблуждение. Люди полагают, что они вступают на духовный путь, но скоро обнаруживают себя в плену духовного материализма. Намного проще угодить в духовный материализм, связанный с миром соперничества, чем оказаться в истинной духовности, которая означает отказ от своих честолюбивых устремлений и враждебности. Это намного сложнее и не