Шестой со своей матерью Наа-ее-Лаа был жив. Остался жив и Ортис, сын Ортиса и женщины-калькарки, но мой рассказ не о них, а о Юлиане Девятом, который родился через сто лет после рождения Юлиана Пятого.
Юлиан Девятый сам расскажет о себе.
2. Сур, сборщик налогов
Я родился в тевиоса близ Чикаго первого января 2100 года от Юлиана Восьмого и Элизабет Джеймс. Мои отец и мать не были в браке, так как браки были запрещены законом. Назвали меня Юлианом Девятым. Мои родители принадлежали к классу интеллектуалов, число которых быстро уменьшалось. Оба они умели читать и писать. Они и меня обучали этому – весьма бесполезное знание, так как книгопечатание было давно заброшено, а большинство книг уничтожено задолго до моего рождения. Поэтому читать было нечего, а иметь у себя книгу, значило открыто признать себя вонючим интеллектуалом и вызвать на себя гнев, презрения и гонения Калькаров, которые правили всей землей.
Первые двадцать лет моей жизни прошли без особых событий. Будучи мальчишкой я играл в обширных развалинах, которые когда-то были прекрасным городом. В разграбленном, много раз горевшем городе, который назывался Чикаго, все еще вздымались из пепла скелеты громадных зданий. Я очень тосковал по романтике тех давно ушедших дней, когда у моих предков еще было достаточно сил, чтобы оказывать сопротивление завоевателям. Мне была противна та затхлая жизнь, которую нам приходилось вести сейчас и которую скрашивали только редкие случайные убийства Калькаров. Даже отряд Калькаров, расквартированный на берегу большого озера, не беспокоил нас за исключением тех случаев, когда высшие власти требовали сбора налогов. Да, мы кормили этих завоевателей и отдавали им своих девушек – многих, но не всех, как вы поймете позже.
Комендант тевиоса служил здесь уже много лет и мы могли считать, что нам повезло. Из-за своей лени или флегматичности он не был слишком жесток и не очень притеснял нас. Его сборщики налогов исправно посещали нас, но они никогда не знали в точности, сколько же мы оставляем себе. Совсем не так обстояло дело в других тевиосах.
Я помню, как один беженец из тевиоса Милуоки однажды пришел к нам. Это был настоящий мешок костей и он рассказал нам, что в прошлом месяце десять тысяч человек умерло с голоду в их тевиосе.
Слово тевиос означало административную единицу территории. Никто не знал, что это за слово, но моя мать сказала мне (а ей в свою очередь сказала ее мать), что это слово пришло к нам из другого мира, с луны. Также как слово Каш Гвард, которое тоже ничего конкретного не означает. Один воин – Каш Гвард, сто воинов – тоже Каш Гвард. Если человек приходит с листком бумаги, на котором написано что-то, что никто не может прочесть, и этот человек убивает твою мать и уводит твою сестру, то говорят, что это сделал Каш Гвард.
Это была одна из многих причин, почему я ненавидел правительство. Меня бесило то, что Двадцать четыре выпускают печатные воззвания и приказы народу, которому не дозволено учиться читать и писать. Я сказал, что печатное дело было давно