и твердые заверения, что никоим образом не будет вмешиваться в их проекты. Несмотря на весь его шарм («Чикаго интер оушн» однажды назвала его «вторым Чонси Митчеллом Депью по части послеобеденного юмора и острословия»), ему не удалось заразить архитекторов своим энтузиазмом, и он уехал из Нью-Йорка в Атланту с чувством такой же обеспокоенности, с которой уезжал из Нью-Йорка Бернэм за две недели до того. Поездка на юг не прибавила ему бодрости и не улучшила настроения. Гарриет Монро видела его по возвращении в Чикаго. Вид у него был угнетенный, сказала она, «своим видом и поведением мужчины с востока, по его мнению, проявили явное равнодушие и полное неверие в то, что какие-либо совместные дела с бизнесменами западных штатов могли бы развязать руки искусству на тот манер, который он описывал и который обещал архитекторам. Эта мечта была слишком экстравагантной, чтобы быть реализованной, а они проявляли исключительное упорство, когда дело касалось внешнего вмешательства, препятствий и затруднений в процессе реализации проектов; иными словами, они были практически уверены, что вмешательства, большие и мелкие, будут неизбежны».
Рут был усталым и унылым. Он сказал Монро, что просто не смог заинтересовать этих людей. «Он чувствовал, что это была самая большая возможность, когда-либо предоставленная человеку его профессии в этой стране, а он не смог заставить их оценить ее», – сказала она. «Архитекторы все-таки решили приехать в Чикаго на январскую встречу, – сказал он ей, – но обещали это без какого-либо намека на энтузиазм; выставка так и не проникла в их сердца».
5 января 1891 года Комитет по землеотводу и строительству уполномочил Бернэма предложить жалованье всем десяти архитекторам и выплатить каждому по 10 тысяч долларов (что составляет 300 тысяч долларов по сегодняшнему курсу). Это была очень щедрая плата, притом что Бернэм обязывал их всего лишь предоставить рабочие чертежи и совершить несколько поездок в Чикаго. Бернэм и Рут будут наблюдать за ходом строительства и решать мелкие непринципиальные вопросы, которые постоянно преследуют архитекторов. Никакого вмешательства в их творчество не будет.
Архитекторы с востока дали предварительное согласие, но озабоченность их явно не уменьшилась.
К тому же никто из них так еще и не видел Джексон-парка.
Отель для выставки
Холмсом овладела новая идея – превратить построенное здание в отель для приехавших посмотреть Всемирную Колумбову выставку. Конечно, его отель не будет столь роскошным, как «Палмер хаус» или «Ришелье» – это будет достаточно комфортабельное и достаточно недорогое жилье, способное удовлетворить гостей определенного уровня и на которое можно получить страховой полис от пожара. После закрытия выставки он намеревался поджечь здание, чтобы получить страховку – для него это будет подарком судьбы, – а также уничтожить все излишние «материалы», которые могут остаться в тайниках, хотя, в строгом соответствии со своими правилами, он примет все возможные