Леонид Владимирович Дроздов

Квантун


Скачать книгу

резонно не стали. Поняв, что получить с молодых людей чаевые не удастся, кондуктор направился дальше.

      – Они, кажется, не дали вам досказать… – возобновил разговор Горский.

      – О, про Квантун я могу говорить долго! – в глазах Унгебауэра сверкнули искорки. – Это, знаете ли, моя любовь.

      – Несмотря на его климат?

      – Климат – пустое! Надел шинель, и дело сделано! Там иной жизненный уклад, иная философия, там всё иное…

      – Стало быть, вам наскучило в России?

      – Там тоже Россия! Не забывайте! – ревностно воскликнул Демьян Константинович.

      – Да, конечно. Просто мне с трудом верится, что за несколько лет из китайской провинции возможно сделать русскую губернию.

      – Вы сможете в этом убедиться лично!

      Поезд набрал ход, вагон затрясло.

      – Отчего вы не снимете кортик? – поинтересовался Антон Федорович.

      – Знаете… офицер флота всегда должен носить кортик. При парадной форме – палаш. Без кортика дозволяется быть только на корабле. И то за исключением вахтенного.

      Горский почтительно кивнул.

      – Тут дело даже в какой-то традиции… Моряки люди очень суеверные. Офицеры всегда сходят с корабля и заходят именно при кортике. Вот и я поехал в отпуск с кортиком, оставив дома палаш.

      – Как интересно. Вот гляжу я на вас, Демьян Константинович, и спрашиваю себя: отчего я не служу во флоте?

      Унгебауэр искренно улыбнулся, польщенный комплиментом.

      – Что-то я проголодался! – заявил он. – Антон Федорович, не составите мне компанию в ресторане?

      – С удовольствием. У самого живот урчит.

      Миновав пустой, но очень уютный и роскошный салон с сафьяновыми диванами и креслам, ломберными столами с сукном для карточных игр и столиками с шахматами, с библиотечным шкафом и газетницами, часами и барометром, попутчики оказались в невзрачном вагоне-ресторане, напоминавшем дешевую столовую на уездной станции. Мещанская мебель, прочные, но убогие стулья, белые казенные скатерти, пыльные шторы. Определенное оживление вносило стоявшее в углу пианино, но без тапёра и оно выглядело сиротливым и забытым. За дальним столом возле большого прямоугольного зеркала (еще одно убожество) сидело трое мужчин, все в дорогих тройках. Обсуждали коммерческие дела, пили вино. Расположившись по другую сторону, Горский с Унгебауэром принялись изучать меню. К ним тотчас подбежал официант в белом переднике, разложил куверты.

      – Что посоветуете, любезный? – спросил у служащего лейтенант.

      – Ростбифы очень сегодня хороши-с.

      – Две штуки! Щи есть?

      – Есть. Изволите?

      – Непременно и обязательно! К ростбифам, пожалуйста, французскую булку. К щам – ржаной.

      Официант кивнул, быстро записывая карандашом.

      – Теперь… штоф водки.

      – Я не пью, – заранее предупредил Горский.

      – Жаль, – вздохнул Унгебауэр. – Тогда графинчик.

      – Не много ли? – усомнился коллежский секретарь.

      – В