Алексею Семеновичу понравится?..
– Думаю, Алексей Семенович и не вспомнит, что хотел мяса, – иронично заметил Антуан. – Он уже спит.
– Спит?.. – жалостно простонал Дмитрий. Его усердие так и останется незамеченным. – Позвольте… но что же делать с этим?..
– Я съем.
– Хорошо-с, – неуверенно ответил лакей. – А ежели проснутся?..
– Не беспокойся, Алексей Семенович проснется не раньше пяти. К тому времени кухарка что-нибудь состряпает.
– Слушаю-с, – кивнул лакей. – Изволите чаю?
– Да, конечно.
Доедая континентальную отбивную, коллежский секретарь размышлял над тем, что обед в одиночестве разительно отличается от обеда вдвоем, втроем или вшестером. Принимая пищу с товарищами или родственниками непременно заглядываешь в чужую тарелку, что-то сравниваешь, анализируешь, иными словами отвлекаешься на сущую ерунду, будь то густота пюре или количество фрикаделек в супе у соседа. Обедая в одиночку, больше задумываешься над делами грядущими, куда как более важными, то есть экономишь собственное время.
Чай Дмитрий подал, как и ожидалось, горячее некуда. «Никогда в этом доме заранее не поставят самовар», – с досадою подумал Горский-племянник. Обжигая глотку, он спешил отправиться на Андреевский спуск, где ему предстояло отыскать некоего господина Лютикова. Этот Лютиков являлся важным звеном одной темной истории, которую безуспешно пытается распутать вся городская полиция.
А дело вот в чём.
С недавних пор на киевском железнодорожном вокзале, который всецело попадает под юрисдикцию Кондратия Яковлевича, стала промышлять шайка негодяев, обкрадывающая приезжих пассажиров, а также провожающую и встречающую публику. За полтора месяца в Бульварный участок, располагавшийся в доме № 19 по Бибиковскому бульвару, обратилось более пятидесяти человек! У кого вытащили портмоне, у кого свистнули золотую «луковицу», а у кого и вовсе сняли браслет или ожерелье. Каким же надо быть виртуозом, чтобы незаметно для барышни отстегнуть фермуар?
Участкового пристава продолжали заваливать заявлениями, тогда как выйти на след преступников никак не удавалось. Ни одной улики, ни одной мало-мальски значимой зацепки, никаких следов мазурики не оставляли. На вокзале усилили охрану, но всё тщетно. Преступления продолжали совершаться с той же регулярностью, что и прежде. Оно и неудивительно: разве возможно уследить за сотнями людей, непрерывным потоком прибывающих и покидающих мать городов русских? Однажды стало казаться, что никаких карманников и вовсе нет, ибо если бы они были, то их непременно кто-нибудь бы заметил. Но ведь не могли же полсотни дам и господ вдруг разом растерять целую кучу ценных вещей? Стало быть, воры существуют.
Вскоре головная боль участкового пристава неожиданно разрешилась, и помог этому смекалистый Кондратий Яковлевич, камера которого располагалась в Бульварном участке. Судебный следователь резонно заметил, что в Киеве – одном из немногих городов Российской Империи – для производства