окно. И помчалась по улице в том виде, в каком была дома: старое ситцевое платьице выше колен, тапочки… соседские ребятишки покосились на её тапки. Слишком заметно, что из дому сбежала! Она скинула их и выбросила в заросли кустарника, тянущиеся вдоль обочины. Лучше уж босиком, хоть земля уже не такая горячая, как была месяц назад. «А вдруг он уже уехал?» – подумала она с ужасом и ускорилась.
Летающий мальчик. Когда-то невозможно будет смотреть на него, затаив дыхание. Закончится лето, потом закончится юность, и он престанет быть похожим на птицу. Может, даже отпустит пивной живот, или наоборот станет следить за собой: обрядится в деловой костюм и гладко зачешет волосы. И перестанет улыбаться. Не совсем, конечно. Он будет улыбаться одними губами или даже одним уголком губ – холодно, натянуто. А глаза перестанут так радоваться. Так обычно смеются дети, парня с такими глазами она повстречала впервые. А уж у взрослых, скучных, солидных людей их просто не могло быть.
Мама сказала ей, что она – ненормальная. Так, скорее всего, думают и все ребята в селе. И, наверное, стоило остановиться и прекратить следить за ним. Со временем все забудут. Нет-нет, пусть уж лучше считают сумасшедшей, пусть уж лучше смеются. Пока она может, она будет смотреть на него, так, что каждое его движение повторяется где-то внутри.
На школьном дворе было непривычно тихо, как будто всех ветром сдуло. Обычно крики и хохот отсюда разносились на полсела. Девочка обежала вокруг красного кирпичного здания: на стадионе кто-то был. Подошла ближе: пацаны сидели на корточках, сбившись в кучу, девчонки стояли невдалеке и, как ни странно, молчали – все! Летающего мальчика среди них не было. Уехал! Сердце оборвалось, всё он уехал… Теперь только через год, может быть… Она посмотрела на мальчишек, те заметили вопрос в её глазах и ответили, несколько человек сразу, как будто одним на всех хрипловатым голосом: «умер»
Она чуть приподняла руки, помедлила, развернулась… пошла, побежала. Не хотела скорбеть вместе с ними, потому что это было её личное горе, которое – она так думала – не понял бы никто.
***
И опять она стала одиночкой. Ребята из села, как она вдруг заметила, оказались тупыми, как пробки: девчонки – вульгарными, бестолковыми хохотуньями, пацаны – начинающими свой унылый путь алкоголиками. Приземлённая серая масса – вот кто они были.
Начался учебный год, и эта серая масса вдруг потянулась к ней, окружила её.
«Я не понимаю, что происходит. Я каждую минуту ищу подвох. Что им всем от меня надо? Я не отличница, списывать у меня нечего. Я не красавица. Хотя… В последнее время меня не покидает необычное ощущение… Странно, но я так нравлюсь сама себе! Мне так нравятся мои коленки, они такие стройные. Мне так нравится моя талия, особенно изгиб там, где спина. И глаза… Не отрывалась бы от зеркала. Девчонки сказали, неестественно синий цвет, как будто это линзы. И мне так приятно стало. У меня самые красивые! Только волосы ужасные, рыжие, мама не разрешает их красить, но это она пока не разрешает, а потом я буду делать всё, что захочу. И уеду уже навсегда из этой деревни!»
– Лика,