сейчас стоит ангел. Длинная летящая юбка, топ закрывает только грудь, лицо по-детски очаровательное. Она разделила на двоих её проблему. Вялость и гадкое чувство отвращения от себя самой – отпустили. По всему телу тёплой приятной волной прошло ощущение радости, в ногах появилась прежняя твёрдость, в руках – ловкость, в голове – ясность. Теперь всё будет хорошо. Вместе с подругой можно горы свернуть. И так хорошо, что она не похожа на девочек из её деревни!
Дарина, так звали подругу, оказалась тоже из глухого села. Тоже одна из тех, кому нет применения на ферме, зато есть какие-то иные стремления. Она внесла большую часть суммы за квартиру и пообещала Лике нарисовать её портрет. Лика сказала, что сначала она осветлит вульгарную копну на своей голове.
Она давно мечтала стать блондинкой: казалось, это идеал красоты и воплощение изящной нежности. Ярко-голубые глаза и белые кудри – как в журналах.
РАССВЕТ. ИЛИ: ДЕВОЧКА, КОТОРАЯ УМЕЕТ РАДОВАТЬСЯ СОЛНЦУ
***
Пока Дарина сдавала вступительные экзамены, Лика продавала цветы. Это была первая идея, кем пойти работать, и получилось неплохо. Все, кто заходили за одной розочкой для любимой, уходили с пышным букетом и улыбкой, полной предвкушения радости. Она понимала, что может убеждать мужчин, не используя аргументов, уговоров или каких-то хитростей, кроме своей чарующей силы. Покупатели читали ей стихи, называли «волшебной феей», просто задерживались поговорить о погоде, а потом возвращались снова и снова, опять делали комплименты и шутили и уходили с душистыми охапками к удивлённым жёнам.
Лика просыпалась к семи утра на работу. Дарина в это время была уже умыта, причёсана, допивала ромашковый чай, собранный в её деревне. В глазах ни тени сна.
– Во сколько ты встаёшь? – поражалась Лика.
– Стараюсь к рассвету быть уже собранной.
– А зачем: к рассвету?
– Привычка. Я ведь из деревни, а там лучшее время – раннее утро и вечер. Это днём, в жару, можно выспаться часок-другой, а утром нельзя пропускать ни минуты, мир в это время особенно хорош.
Лика покачала головой и поплелась заваривать кофе. Она прежде кофе не пила, и теперь наслаждалась всеми радостями нормальной человеческой жизни. Запах ромашки был напоминанием о невольном восемнадцатилетнем заточении в «дикой» местности. Дарина ей нравилась, и даже эти её дикарские замашки, всё-таки, она не была похожа на её прежнее окружение. Они почти ни в чём не соглашались друг с другом, но всё равно продолжали говорить много и обо всём.
Лика не скрывала своё честолюбие, своё желание нравиться людям. Подруге она призналась, что в те минуты, когда весь её облик выражает скромность, участие и интерес к окружающим, внутри себя она лишь торжествует от очередного комплимента. Она хотела добиться успеха во всём и чувствовала, что способна на это.
Дарина любила запах свежескошенной травы, земляники и дождя, и мечтала научиться изображать природу, предметы и явления так, чтобы созерцающие рисунок слышали