великана. Его рука лежала на моем плече, и от этого очень хорошо было жить на свете.
Воспоминания прервал резкий звонок. Рядом, не спеша, едет куда-то трамвай и весело трезвонит. Я бегу за ним и прыгаю на ступеньку. Теперь мы бежим вместе…
Народу в вагоне немного. Старушка в очках читает газету, две девчонки болтают у окна. Я сажусь напротив. Девочки замолкают. Бойкая, с распущенными волосами, склоняется к подруге, которая все время глаза прищуривает, и говорит, чтобы я слышал:
– Чего этот парень на нас уставился?
– Влюбился, наверное, – кокетничает подруга.
Они смеются. Я опускаю глаза и, кажется, краснею. Хочу размотать шарф на шее, но поздно.
– Простуженный, а туда же… Сейчас еще приставать начнет. Может, пересядем?
Я беспомощно смотрю на них. Что я им сделал? Вредины. Старушка поглядывает в мою сторону, улыбается.
– Оставь его в покое, Марина, – говорит девчонка с прищуром. – Мальчик сейчас заплачет.
Я выскакиваю на ходу, с трудом удерживаюсь на ногах. Дуры ненормальные. Чего привязались? Правда, особой злобы у меня нет – все-таки симпатичные.
Трамвай уносит их, и я смотрю вслед даже с некоторым сожалением.
Я оказался в новом районе, где стоят многоэтажные дома. Не то что наши. Деду предлагали в такой переехать, даже упрашивали, а он:
– Подождите немного. Умру скоро, тогда пусть мои переезжают.
Конечно, наш дом очень хороший. Но в новых, по-моему, интересней.
На тротуаре мальчишки играют в войну, бегают с палками-винтовками и «стреляют».
– Дяденька, не выдавай, – просит шустрый карапет и прячется за меня.
Продвигаемся к мальчишке, который растерянно оглядывается. А противник вдруг выскакивает перед самым носом и тарахтит. «Убитый» с обидой смотрит на меня.
– Ничего не поделаешь, война! – развожу я руками.
Поскорее ухожу от ребят, потому что очень хочется поиграть с ними, а надо взрослым становиться. Хорошо хоть эти пацанята за «дяденьку» признали. Я-то знаю, что нисколечко не изменился, такой же, как в шесть лет, а приходится вести себя солидно. Иногда. Взрослые, наверное, несчастные люди. Мой брат, например, недавно смешное письмо прислал. Я его с собой ношу.
«Вовка, я часто о тебе думаю. Устанешь страшно, нервы на пределе, а вспомнишь, как мы кораблики по лужам пускали, как ты к морю уходил, – хорошо так! Я не смеюсь – мне такая мысль в голову не приходила.. Представляешь, добрался бы ты до моря, а там парусное судно тебя дожидается. Я даже песню про это придумал. Ты уж не суди строго брата. Сам понимаю, что поэта из меня не выйдет, но иногда слова помимо воли складываются.
Шагнул на палубу впервые капитан —
И улыбалась вся матросская братня.
Воскликнул боцман: «Братцы, пьян я иль не пьян?
Мальчишки сроду не водили корабля!»
«Ах, боцман, боцман, ночами я не спал,
Мечтал о море, о бурях, о тебе.
И вот