сволочи!
Я сразу про свой вспомнил, даже проверил, на месте ли. Стараюсь не расставаться с ним, даже на ночь под подушку кладу. Если бы у меня ремень отобрать попробовали, я бы!..
– Идем, – говорю решительно, будто в холодную воду бросаюсь.
Малыш ведет меня во двор, а там трое парней, чуть младше меня. Один толстый, с красными отвислыми щеками. Если до драки дойдет, еще неизвестно, чем это кончится.
– Кто? – строго спрашиваю малыша.
Тот молчит.
– А ну, верните ему ремень! – как можно смелее требую я.
Кудрявый, с хитрыми глазками, ехидно так заявляет:
– Какой ремень? Мы ничего не брали. Разве это мы?
Мой подзащитный ни слова, побелел весь. Толстяк похлопал его по плечу и многообещающе улыбнулся:
– Разберемся. Ты только покажи, кто тебя обидел.
Мальчуган развернулся и побежал. Что делать? Растерянно посмотрел на ухмыляющихся парней и бросился следом.
– Постой! Куда ты, подожди минуточку!
Еле догнал. Малыш стоит, смотрит исподлобья, дескать, что привязался, только хуже из-за тебя.
Я молча снял Лешкин ремень, повесил ему на плечо и ушел, не оглядываясь. Обидно до слез. Чувствовал себя побитым и беспомощным, как тогда, когда пробовал пробежать пять километров. Опять дыхания не хватило.
Кто-то окликает меня. Верчу головой – никого.
– Вовка, я тут, наверху.
Это Витька Котенко, из нашего класса. Мы его Котиком зовем. Его окошко высоко, на пятом этаже. Здорово! Котик лег животом на подоконник. Под глазом у него здоровенный синяк. Он кричит:
– Ты что в школу не ходишь? Болеешь?
– Да. А тебе хорошо там, наверху?
– Чего хорошего? – морщится Витька. – Мать на улицу не пускает. И не удерешь, высоко.
– Опять подрался?
Витька в ответ вздыхает. Солидно молчим. Вид у побитого одноклассника жалкий. Надо его развеселить.
– Котик-обормотик.
Витька удивленно смотрит на меня, а я невозмутимо продолжаю:
– Котик-бегемотик.
– Т-ты что… обзываешься?
– Котька-Мотька.
– А ты… ты… – Витька смотрит по сторонам. – Столб, вот кто!
Он хохочет, но у меня-то в рифму:
– Котик-самолетик.
– Вовка… морковка!
Витька радуется, что у него получилось. Только куда ему со мной тягаться. Мы с братом раньше часто так «ругались».
– Котик-живоглотик. Котик-полиглотик.
Вовка хочет ответить, но могучая рука втаскивает его за чуб в комнату. Сердитая мамаша закрывает окно.
Я начинаю понимать преимущество своего дома. Из любого окна можно выбраться на волю, поэтому угнетение невозможно. Пропадет Витька.
Ура, кажется, я нашел себя! Марина Владимировна, которая была у Лешки классным руководителем и хотела, чтобы я стал ее помощником, на перемене подошла ко мне.
– Володя, выручай. Не могу справиться со своими мальчишками. Не хотят книги по литературе читать. Представляешь, «Овод» им не интересен. Я уж не говорю про «Печорина» и «Онегина». Ты когда-то обещал помогать.
Я