императорская фамилия будет смотреть на нее сегодня… – и не просто смотреть, но придирчиво оценивать. Именно для этого они и собрались в их маленьком зале. Но как же вдохновляет высочайшее внимание!.. Отыскав на полотнище занавеса едва заметное рваное отверстие (кто-то из учеников провертел явно для наблюдения за зрителями), девушка встала на цыпочки и, постукивая в пол атласным носком туфли, рассматривала немногочисленную блестящую публику.
– «Attention! Государь император входит в залу! И Государыня… в каком роскошном платье! Ах, все рассаживаются в кресла!..»
– «Пусти, пусти, дай же и другим взглянуть! Подвинься, Малька, ты ведь не одна здесь!» – загримированные большеглазые танцовщицы столпились у занавеса. Им хотелось рассмотреть царя и высочайшее семейство. Девчонки настойчиво теснили Лизу с ее наблюдательной позиции, которую та держала с упорством бойца, обороняющего главный рубеж.
– «А за Государем, кажется… точно – наследник Николай Александрович! его императорское высочество…»
Лиза вдруг спохватилась: высокопоставленные гости вполне могли ее слышать; ахнув, она проворно отпрыгнула от занавеса, ладошками прихлопнула смеющийся рот.
Подоспевшая классная дама уже шикала на своих взрослых воспитанниц. Не имея возможности сделать громкий выговор, madame прикладывала палец к губам и с сокрушенным видом качала головой. Ее красивые глаза, сильно увеличенные стеклами пенсне, выражали скорбную укоризну; тонко подрисованные брови неодобрительно ползли вверх. На возмущенную наставницу, впрочем, не слишком и обращали внимание, – с сегодняшнего вечера власть madame неумолимо приближалась к логическому концу.
Подпрыгивая, шепотом пререкаясь, сталкиваясь руками, голыми плечами, выпускницы по очереди приникали к невидимому бархатному перископу. Шум, возня, вскрики, писк, приглушенный хохот. И тут же – шиканье, шепот, шуршание накрахмаленных юбок.
– «А наследник-то, наследник – какой право душка! И как хорош собою, – прямо ведь красавчик! Прелесть как хорош!»
– «Пусти, пусти, покажи, – который из них наследник?»
– «Да вот же, вот! – И правда, какой хорошенький! Как бы я мечтала с ним познакомиться!..»
– «Позвольте, а где же Государыня? Малька, где ты видела Государыню? Ее величество, похоже, не приехала…»
– «Не может быть, говорили, что Государыня непременно будет, – она обожает балет. Она и сама много танцует на балах… – да вон же, вон Государыня! там, у дверей… Боже, в каком красивом платье!»
Император опустился в скрипнувшее кресло и, поворочавшись, устраивался в нем поудобнее. Слегка поморщившись, он сунул ладонь за тугой воротник кителя, покрутил головой, расстегнул давившую пуговицу. Достав из кармана платок, отер лицо, быстрым насмешливым взглядом окинул маленький зальчик.
Наследник Николай Александрович уселся рядом с отцом, так же рассеянно огляделся.