из таких новостей… и пари могу держать, не последняя. И отчего вдруг такой драматизм в голосе? Будто уж я тебя не знаю. Кто там у нас был? Как сейчас помню, – она принялась загибать пальцы. – Онегин, Печорин. Да, потом еще Андрей Болконский, Алексей Вронский… Пьер Безухов… – нет Пьера, слава Богу, чаша сия миновала».
Матильда фыркнула. – «Какой еще Пьер! Он толстый и в очках! Кто такого полюбит».
– «Ну, хорошо, – так в кого же теперь? Не томи. И ведь ровно через неделю разочаруешься, скажешь, что ошиблась. – Сдерживая улыбку, сестра покосилась в зеркало. – Постой, я забыла, а ведь были еще балетные. Как сейчас помню: сначала ты страдала по Феликсу, потом Вацлав, дальше Коля…» – она загибала пальцы.
– «Юля, ну, правда! мне не до шуток теперь. То была литература или совсем уж детское. На этот раз все серьезно! В том-то и дело, что я влюбилась по-настоящему, – и не просто в партнера, а… в наследника цесаревича, – скороговоркой пробормотала она и быстро взглянула на сестру, – в его императорское высочество… в Николая Александровича».
– «Ах, даже та-ак? – Юля откинулась на спинку кресла и, обняв мягкие поручни, задумчиво их погладила, словно бы приласкала. – Послушай, да отчего уж сразу не в Государя императора?» – она пожала плечами.
– «Нет, зачем глупости-то говорить? Так я и знала! – Матильда ударила себя кулаком по колену, – и вот вечно ты насмехаешься! Как можно смеяться над всем подряд?»
– «Конечно, грех ведь смеяться над детскими фантазиями вполне уже взрослой девицы», – с серьезным видом подтвердила сестра.
– «Почему, собственно, фантазии? Да! Ты не ослышалась. Я. Влюбилась. В наследника… – она с особым удовольствием выговорила это красивое слово, прислушиваясь к тому как звучит. Скосив глаза, с ожесточением покусала ноготь. – В его императорское высочество!» – запальчиво уточнила она и вновь уставилась на сестру немигающим пристальным взглядом. Она нуждалась в оценке события. Как оно на посторонний взгляд – это чувство, что мучит ее в последние дни? Чувство, похожее на восторг и горе одновременно. Которое не проходит, – напротив, все усиливается. Вовсе ли оно абсурдно – или есть какой-то призрачный шанс? и тогда… о, тогда уж она преодолеет все преграды!..
Сестра наморщила гладкий лоб, еще раз оценивая новость. Юля была семью годами старше, давно танцевала в кордебалете Императорского театра и при этом не одного уже поклонника покорила своей выдающейся красотой.
– «Маля, да помилуй, голубушка моя! если ты ждешь серьезного и честного ответа, то… право не знаешь даже, что тебе и отвечать. Ведь взрослая уже девица! В наследника… – повторила сестра, качая головой. – Ну, это как барышни поголовно влюбляются в модного оперного певца или в драматического актера. Только поверь, душа моя, ему от твоей любви ни жарко, ни холодно. И я не сомневаюсь, что точно так же в него влюбились все девочки, – весь ваш выпуск. Положим, что вместе вы пили чай, сидели рядом… – прищурившись, она пожала узкими плечиками, переходившими в пышные