без удовольствия и не без корысти. Жизнерадостный придворный везде уместен. Должно быть, он репетировал свой смех с таким же тщанием, как актер «Бургундского отеля», главного французского театра.
Однако он быстро умолк и обеспокоенно переспросил:
– Ваш муж? Так вы маркиза дю Плесси-Бельер? О, я о вас слышал. Вы не… бога ради, уж не впали ли вы в немилость у короля?
Он почти со страхом смотрел на нее.
– Ах, вот и его величество! – внезапно воскликнул он.
И, покинув ее, поскакал к выезжающему на опушку небольшому отряду всадников. Среди придворных Анжелика сразу узнала короля.
Его скромный наряд отличался от костюмов других вельмож. Людовик XIV любил удобную одежду. Говорили, будто, надев по необходимости парадный туалет, король после церемонии немедленно освобождался от него. А уж для охоты он тем более отказывался от стесняющих движения кружев и побрякушек. В тот день на короле был коричневый суконный охотничий костюм с очень скромной золотой отделкой по краю петель и карманов. Высокие охотничьи сапоги черной броней закрывали его ноги до самого паха. Он выглядел одетым скромнее мелкопоместного дворянина.
Но по манерам его невозможно было ни с кем спутать. Величавость движений, каковым он умел придать необыкновенное изящество, достоинство и спокойствие в любых обстоятельствах, придавала ему поистине царственный вид.
В руке он держал легкий деревянный жезл с кабаньим копытом на конце. Этот жезл, торжественно преподнесенный ему главным ловчим в начале охоты, предназначался всего лишь для того, чтобы раздвигать ветки, которые могли бы преградить путь монарху. Кроме того, на протяжении веков он представлял собой почетный знак и играл заметную роль в ритуале псовой охоты.
Подле короля гарцевала амазонка в красном камзоле. Возбужденное скачкой, неприметное и не отличающееся особой красотой лицо фаворитки порозовело. Анжелика разглядела в ее чертах недолговечное очарование, отозвавшееся в ее душе какой-то тайной жалостью. Анжелика не стала особенно задумываться о природе этого чувства, однако ей показалось, что даже на вершине придворных почестей мадемуазель де Лавальер все же нелегко противостоять дворцовым интригам. В ее свите Анжелика приметила принца Конде, мадам де Монтеспан, Лозена, Лувуа, Бриенна, Юмьера, мадам дю Рур и де Монтозье, принцессу д’Арманьяк, герцога Энгиенского, чуть в отдалении Мадам – восхитительную принцессу Генриетту и, разумеется, Месье – брата короля со своим неразлучным фаворитом шевалье де Лорреном. И разумеется, многих других, не столь узнаваемых, однако они все как один были отмечены печатью пышной роскоши, богатства и ненасытной жадности.
Король с нетерпением всматривался в ведущую из леса тропку. По ней шагом ехали два всадника. Один из них был Филипп дю Плесси-Бельер, тоже с небольшим легким позолоченным жезлом, оканчивающимся копытцем козы. После охоты его одежда и парик пришли в едва заметный беспорядок.
При виде красоты мужа сердце Анжелики сжалось от гнева и сожаления. Какой будет его реакция, когда он, несколько часов назад оставивший супругу