чем в прочих странах. А то заморские купцы рассказывали, у других государей столбовые дороги есть, а у Салтана нет. Обидно получалось.
Ехали царевичи до вечера. Остановились ночевать в какой-то деревеньке, в избе, которая показалась им почище и побогаче. Хозяин, когда узнал, кто к нему на ночлег просится, аж одурел от нечаянной радости. Метался по дому, отпихнув жену, сам расставлял на столе расписные деревянные миски и даже сам полез в печь за горшком с суточными щами.
Царевичи поморщились и от вонючих щей отказались. Достали из дорожной сумы скатерть-самобранку, расстелили и весьма недурно поужинали. Онемевшие от удивления хозяева робко жались в конце стола и нерешительно пробовали блюда, которыми великодушно потчевали добры молодцы.
– Эй, борода, вот почки заячьи верченые да головы щучьи с чесноком! – смеялся Димитрий.
– А вот, старинушка, водка: анисовая, приказная, кардамонная. Какой желаешь? – подхихикивал Василий.
Ивану такие шутки были не по душе. И он завалился на лавку спать, с головой укрывшись кафтаном. А старшие братья долго еще потешались над хозяином, угощая водкой. И, пока не опоили мужика до бесчувствия, спать не легли.
Рано утром царевичи встали, умылись, позавтракали на самобранке и поехали дальше. Долго ли ехали, коротко ли, наконец выехали к Муромскому лесу.
Тут дорога кончалась и стоял большой замшелый камень. А на нем надпись: «Кто поедет от сего столба прямо, будет голоден и холоден, но обретет веру. Кто поедет в правую сторону, будет славен и богат, но потеряет надежду. А кто поедет в левую сторону, будет весел и счастлив, но потеряет любовь».
Прочитали братья и призадумались. Димитрий-царевич сгреб бороду в кулак и сказал:
– Вот что, братцы любезные! Наш отец из ума выжил. Отправил нас незнамо куда незнамо за чем. Главное, посулил тому, кто первым к нему вернется, все наше государство. Вы, братцы, сами знаете, испокон веку у нас такого закона не было. Всегда царский престол переходил к старшему сыну. К самому старшему, а не к самому шустрому и не к самому хитрому. Ясно вам?
Димитрий так грозно глянул на братьев, что они испуганно поежились.
– Так вот, любезные, как старший брат я не намерен уступать вам отчий престол. И делиться с вами царством не желаю. Ясно? А коли ясно, то езжайте куда хотите, хоть вперед, хоть назад, хоть направо, хоть налево.
– Правильно говоришь, братец, правильно! – подхватил Василий-царевич. – Дозволь мне поехать в правую сторону. Вишь, написано: кто туда поедет, будет славен и богат. Ты ведь всенепременно царем сделаешься, а мне-то как быть? И я хочу быть славным и богатым. Дозволь, братец, поехать направо.
– Валяй! – благодушно махнул рукой Димитрий. – А ты, Ваня, куда поедешь? Поди, налево, за весельем и счастьем?
– Да что вы, братцы! – изумился Иван-царевич. – Что вы, родненькие! Да разве так можно? Нас же батюшка по делу послал, за самой наилучшей верой. Неужто мы родного отца ослушаемся и его воли не исполним? Неужто мы воротимся домой с пустыми руками? Как же мы батюшке в глаза посмотрим? Как оправдаемся