чужбину пустым? Потерять легко, а нажить… Нажить – ой, как сложно!
Но некоторым страдальцам не удалось спасти ничего, кроме самого ценного – своей жизни. Такие шли налегке – ничем не обремененные, кроме как голодом и страданиями. Иной раз им помогали собратья по несчастью, – скупо делясь куском хлеба или отдавая совсем не лишнюю для себя одежду.
Люди бедствовали. Некоторые выковыривали из земли корни растений и тут же их поедали, порой даже не очистив. Вдоль повозок шли изможденные старики с желтыми лицами, женщины с безумными голодными глазами. Мужчин шло мало. Большинство пало в битве с дикарями.
На повозках сидели молчаливые ребятишки. Не было ни игр, ни разговоров, ни звонкого смеха. Их детство сгорело, покрылось пеплом в распаленной дикарями войне. Общая беда объединяет людей, пусть и говорящих на разных языках. В глазах изможденных беженцев застыла тоска.
Но входя в бескрайние вендские леса их взор светлел. Призрачная, казалось, надежда осуществилась: в таких лесах им не страшны никакие бруктеры! Сколько бы их ни было! Ведь вековечный вендский лес станет труднопроходимой – да что там труднопроходимой – непреодолимой преградой! А дальше, за лесами, распростерлась бескрайняя страна – Альтида. Уж наверно там им не откажут и примут хоть бы ненадолго! Лишь бы подальше от бруктеров!
Беженцы рассказывали о нашествии удивительные вещи. Оказалось, что дикари никого, в общем-то, и не старались уничтожить. Они просто шли на восход. Шли широким потоком, даже нет – не потоком, а бурной, полноводной рекой. Дикарей было много, слишком много. Неудивительно, что воинские отряды безжалостно сметались – ведь реке все нипочем. Ей все равно, что сносить на своем пути – что разметать горстку щепочек, что завал из вековых деревьев. Для нее это легко – всего лишь недолгая быстро преодолимая помеха. Многочисленные клинья бруктеров одинаково пережевывали и неопытных ополченцев, и конных рыцарей. Попутно войско дикарей прирастало отбитым оружием. Дикари набирали мощь, и, наверное, опыт…
Города, стоящие на пути бруктеров, как правило, сопротивлялись. Жители знали, что пощады не будет никому. И так и так – гибель. Но защита города всегда длилась недолго. Бруктеры одолевали числом. И города, и небольшие села, и деревни уничтожались дотла. И люди и домашний скот убивались без видимой причины.
Причем вот что было странно: не раз случалось так, что, разграбив и спалив небольшое сельцо из нескольких домов – с которого и взять-то нечего! – бруктеры двигались дальше, совсем не обращая внимания на ближний, порой скверно укрепленный город. А до города этого – всего нечего! Полдня ходу – только сверни! И добыча там легкая и весомая. Все это вызывало удивление…
Как правило, перепуганные жители этого городка бежали куда-нибудь подальше – в поля, или прятались в ближнем лесочке, если он рос рядом. А когда возвращались, то обнаруживали, что в их жилище уже похозяйничали, – но не дикари, а свои местные грабители. Бруктеры брали только съестное, а жилища зачем-то сжигали.
Но