существование всего сущего на земле. Пышная, яркая, броская, заставленная всевозможными банными удобствами и напичканная всеми мыслимыми и не мыслимыми бутылками, кремами, порошками в различной таре, она, скорее, напоминала небольшой бальный зал, в центре которого, по неведомым стечениям обстоятельств расположилась огромная ванна размером с маленький бассейн, какого бы вы думали, цвета? Совершенно верно!
Как бы я не настаивала на том, что мыться буду самостоятельно, на Ирму это произвело тот же эффект, что и тогда, когда я отказалась от стакана воды. То есть никакого. Бесконечными мне показались те полчаса, когда она с отчаянным рвением намыливала меня, смывала и снова намыливала. Затем в ход пошли какие-то порошки, сменившие друг друга бессчётное количество раз. Все это время Ирма без остановки говорила, не замолкая ни на секунду. И вот, когда мне начало казаться, что это не закончится никогда, банные процедуры, наконец, завершились. Судя по всему, Ирма поймала восходящую волну, так как потраченные на меня силы и время нисколько не утомили ее, а, скорее наоборот, раззадорили. Я, заметно посвежевшая и немного воспарявшая духом, обрадовала ее, как удачное полотно своего художника. В творческом порыве, со всей страстью вдохновленного творца, она еще полчаса одевала меня и укладывала волосы. И лишь, когда все недочеты были исправлены и последние штрихи доработаны, она придирчивым взглядом окинула свое творение с головы до ног. Довольная своим результатом, она выволокла на середину комнаты огромное зеркало в тяжелой раме.
Надо сказать, результат поразил даже меня. Из зеркала на меня смотрела стройная молодая девушка в темно-изумрудном шелковом платье. Несмотря на то, что шея, руки и ноги до самых пят были закрыты, я не отнюдь не выглядела, как монашка на исповеди. Я выглядела, как строгая, знающая себе цену, дама, с хорошими вкусом и манерами. Я выглядела, как королева. Волосы были собраны в невероятно сложный, но безумно красивый пучок. Но больше всего меня удивило то, что мои темно-каштановые волосы, приобрели глубокий красноватый оттенок, который подчеркивал нежно-розовый оттенок кожи и карие глаза. Брови и ресницы вроде как стали темнее.
– Боже мой, Ирма… Как вы это сделали? Вы что, тоже колдунья?
– Нет, милая, я женщина. – она засмеялась, явно довольная моей реакцией. – Женщине, чтобы сотворить чудо, иногда достаточно просто куска мыла.
– И четыре тысячи разных порошков.
В дверь постучали.
– Вот и Косой. Заходи! Мы готовы.
Дверь открылась. Косой молча стоял в коридоре, даже не думая проходить в комнату.
– Он отведет тебя к Графу, моя хорошая. Ступай.
Напоследок она еще раз внимательно оглядела меня и, поправив складки моего платья добавила: – Ты, главное, запомни, что Граф не такой мрачный, каким хочет казаться. – она поправила выбившуюся прядь. – Старайся меньше говорить и больше слушать. Это очень важное качество для женщины (которое Ирма так и не сумела обнаружить в себе).
Я кивнула и поблагодарила ее. Она улыбнулась такой очаровательной улыбкой, что мне стало немного теплее.
– Ну, иди.
Я вышла в коридор.