я примиряюще, тщательно подбирая слова.
– Где ты здесь добрых людей углядел, собака? – усмехнулся Кнут. – Хотя в сравнении с вами, чумой гниющей, мы, конечно, добрые, аки жрицы богини Этиле. Ладно, раз не юлишь более, то завтра утром отведешь куда надо. А сейчас я хочу пить, жрать и спать.
Он выпрямился в полный рост, хлопнул себя по брюху и огляделся вокруг.
– Яцик, кинь его в клетку на ночь ко второму. Запри, но глаз не спускай. А то я с тебя спущу… шкуру.
Разбойники разбрелись по своим местам, немного разочарованные быстрым окончанием представления.
Яцик скомандовал кому-то, и они вдвоем поволокли меня на другую сторону поляны.
Там, возле дерева, куда почти не долетал свет от костра, стояла железная клетка, размером в полтора кубических метра. Примерно в такой заканчивал свои дни легендарный конунг Рагнар Лодброк, если верить в сериалу. В клетке, скрючившись, сидел мужчина. Рваная грязная окровавленная одежда кое-где свисала лоскутами, но все же было заметно, что совсем недавно она выглядела прилично. Его зовут Бен. Мысль молнией мелькнула у меня в голове. Откуда я мог это знать?
Яцик отворил дверь, поставил меня напротив и, от души размахнувшись, ударил кулаком в живот. Я сложился пополам так удачно, что, влетев внутрь, даже не задел проем. Хотя это было не так уж и важно – я все равно потерял сознание. Опять.
Очнулся в углу клетки, сидящий валетом к Бену. Присмотревшись к его лицу вблизи, я содрогнулся: один глаз заплыл и не открывался, нос распух, на губах кровавая каша. Себя я не видел, но, несмотря на боль в челюсти, горящее ухо и живот, порождающий жуткие ощущения при каждом вдохе, состояние мое было удовлетворительным. Процентов на семьдесят. И опять я удивился, откуда вдруг в моем сознании взялась такая информация. Я словно видел внутренним взором полоску состояния собственной жизни. Сейчас оставалось именно семьдесят процентов. До этого такое прозрение было с именем Бена. Хотя здесь еще следовало уточнить.
– Уважаемый, – продрал я охрипшее горло, – как вас зовут?
Мужчина перевел на меня одноглазый взгляд.
– Бенджамин. Но коль уж мы с тобой клетку делим, то просто Бен, – он изобразил улыбку распухшими разбитыми губами, выглядело ужасно.
Да, очевидно, что игровой интерфейс из-за галлюцинаций стал восприниматься не визуально, а подсознательно что ли.
– Ну, Бен, а ты здесь за что?
Бен удивленно выгнул брови и тут же поморщился от боли.
– Что значит "за что"? Возвращался домой от тетки, а тут эта банда дезертиров недобитых, да подонков местных. Яцика этого я с малых лет знаю. Родители его быстро сгинули в войну, вот и остался он на попечении бабки-знахарки. У нее домишко был, вон, за лесом, – он неопределенно махнул рукой в сторону. – Так вот, он шальной с детства был, куда там бабке за ним уследить. Вот и валандался от одних дурней к другим. А время то сейчас какое? Войны, грязь, да голод. В конце концов прибился, видимо, к этому, Кнуту. Задери его кабан. Да что там только его, всю их шоблу дезертирскую пусть задерет – миру легче