представился. Бородатый, лысый мужик стоит на каменном берегу. Ветер немного стих. Волны меньше шумят. Он приводил к костру какого-то музыканта, а потом даже прогнал недовольных панков. Изрядно пьяный, он неплохо держится на ногах, хоть и немного шатается. Луна светит ему в затылок, я совершенно не вижу его лица, только силуэт. У него в руках небольшой, острый топор. Сталь сверкает в лунном свете. Желание замахнуться на меня дошло до крайности.
– Я тебя прям здесь положу! – говорит он с надрывом. Градус бешенства резко перешел черту.
Вдали, возле костра, я слышу пьяный смех, кто-то играет «Вахтерам» Бумбокс. Никогда не любил эту песню, хотя часто подпевал. Почему обои белые, а посуда черная? Почему не наоборот? Никогда об этом не думал. «И почему я на ней так сдвинут?» тоже хороший вопрос. Из-за нее я попал в эту ситуацию.
1
Массивный катер рассекает волны. Он набит вещами путешественников, плывущих на лагуны. Так называются пляжи возле одного заповедника на Черном море. Брызги летают всюду. Далеко с моря, сильный ветер несет мрачную бурю с мерцающими молниями. Но у нас пока все нормально, мы едем отдыхать.
Среди путешественников я, мой приятель и подруга. Мы точно не знаем куда плывем, только подруга имеет какие-то туманные представления из рассказов друзей. Поэтому сейчас все кажется началом киношного приключения. Полуголый, темнокожий водитель катера везет белых туристов в неизвестное место. Странно, что они сами не против. Еще деньги за это отдали.
Лодка сбавила скорость и завернула на первую лагуну. Всего их было четыре. На каменном пляже этого места таяли голые тела людей лет за тридцать. В основном здесь были семейные дикари. Вместе с детьми, они на время сбежали из душных и узких городских квартир. Наверное, с таких далеких и тихих мест нужно показывать детям море. Пляж с тысячей орущих, пьяных персонажей может отбить у ребенка всякую любовь к тоннам воды, простирающимся до горизонта.
– А на какой лагуне лучше остановиться? – спросил мой приятель у водителя катера.
– На первой, тут самая мелкая галька и алкашей нет, – сурово ответил водитель, – но сейчас не ищите здесь свободную стоянку. Хороших мест вы не найдете. Люди с майских праздников стоят.
– Мы на четвертую хотим. А что на других лагунах? Чем там хуже? – продолжил с расспросами приятель.
– На других галька больше, алкашей и свободных мест тоже. Только смотрите, я еду до третьей. Там потом пешком дойдете.
Друг кивнул и поджал губы. Это означало, что ответами лодочника он остался недоволен.
Из-за больших волн пассажиры катера с явным усилием выбрасывали свои пожитки на берег. В этом деле туристам помогали какие-то местные умельцы. Работали парни в одной команде вместе с лодочником. Они ловко удерживали качающийся катер, а также давали белым людям сойти с корабля и почувствовать себя конкистадором. Глядя на них создавалось впечатление туземцев, почему-то помогающих первым американцам. Потом выяснилось почему. Туземцы прогнулись. Им тоже захотелось прелестей цивилизации. Ради этого всем приходится чем-то жертвовать.
Высадив первых белых дикарей, мы отправились дальше в море. Каждую лагуну разделяли каменные пригорки. Нашему катеру нужно было обогнуть их, для этого мы выплывали далеко от берега. Здесь мы полностью наслаждались красотой всего побережья и массивными горами заповедника.
Когда лодка подплыла к третьей лагуне, сразу же стали заметны молодые нудисты. На первый взгляд, это были наши ровесники, может быть ребята моложе. Потерянное в пространстве хайпа, но все еще что-то ищущее поколение двадцатилетних. Вот за этим «что-то» они приехали сюда. За этим же приехал и я. Не зная, что искать, нужно было что-то найти. Это могла быть гениальная идея, которая принесла бы кучу денег, прямо как в индийской поездке Стива Джобса, или же найденный где-то здесь смысл дальнейшего существования. У молодых людей экзистенциальные переживания проходят с особыми мучениями, по крайней мере, они это так чувствуют. Сбежать от всего, и вернуться в прежнюю жизнь уже совершенно иным – вот главная цель подобных поездок. Усилия для поисков тоже были необычными, ни о каком труде и стараниях речи не шло, скорее наоборот – безудержное, неуправляемое веселье. Именно оно должно было направить на какую-то истину, раскрыть секрет, показать урок, в конце концов. Секс, наркотики, рок-н-ролл – вечные и до дыр забитые под черепную коробку атрибуты молодости.
Выбрасывать вещи на берег нам помогали все такие же туземцы как на прошлых лагунах. Среди них был колоритный худой азиат в растаманской шапке, широких зеленых штанах и с куском поролона, висящим на бедрах. Было непонятно, говорит ли он вообще по-русски. Он молча, со спокойной ухмылкой перекидывал сумки из лодки на гальку. Я же раздраженный от всей этой затеи стоял по колено в воде и передавал ему наши пожитки.
Багаж, ровно, как и обнаженные юные дикари, раскинулся по каменному берегу. Таять пока еще не начал. Зато медленно начали мы, понимая, что все это придется тащить неизвестно куда.
Мы стояли на берегу с насквозь мокрыми