которое быстро превратилось в Норд. Она была настоящий Норд – северный, свободный ветер. Леденящий, но солнечный. Мы быстро подружились.
Улыбалась она вопреки своему северному прозвищу иногда так по-весеннему, что у меня в сердце что-то переворачивалось. В таких случаях я старался быть особенно суровым рядом с нею, не проявлять своей слабости к ее улыбке. Может, она мне так тепло улыбалась потому, что мы познакомились весной?
Они переехали на нашу улицу три месяца назад, в мае. Шведкой ее называл один маленький и злобный карапуз. Как-то утром, высунувшись в окно, я увидел за белым дымом яблонь, как у соседей в саду, какой-то мелкий мальчишка с красным лицом бегает с палкой за длинноногой девчонкой с соломенными до плеч волосами и кричит:
– Шведка! Шведка…Х! Хых… Стой! Ушибу!
И «ушибу» это звучало не как: набью шишку, а как… преднамеренное убийство первой степени. Правда, я, когда про «первую степень» слышу в кино, то мне всегда не понятно: как это? Диплом первой степени – это ясно. А убийство?
Вот, наверное, когда кричат, убивая, с такой злостью и краснеют, как этот пацан, то это и есть – «первой степени»… То есть – хуже некуда.
Как потом оказалось, никакая она не шведка, хотя вполне бы могла сойти за нее: волосы, голубые глаза, улыбка… И вообще. Все, как я видел в журнале. И все же она русская. Хотя мама у нее эстонка, а папы нет. Есть вообще-то, но где-то в Нижнем Тагиле. А какая это национальность – я не знаю. Да мне все равно, лишь бы девчонка была не «тютя» какая-нибудь. А то заведется под боком «барабан» или «Мисс-совершенство для других» и живи – мучайся.
Я глянул на нее, и мне как-то сразу стало ясно, что мне эта девчонка не будет мешать жить. Может быть, даже станет помогать.
Вот братик ее не понравился. Во-первых, оказалось, что бегал он за ней не с палкой, а с куском железной трубы, и значит, запросто может когда-нибудь подойти тихонько сзади и врезать этой трубой по спине, а во-вторых, он слишком громко и командно орал. Я этого не люблю: команд и громких криков. Сразу вспоминаю худшие минуты моего отца: «Нет, он нас загонит в гроб! Говорил я, надо его ставить на лыжи! С утра до ночи – тренировки! До упаду!» И мама туда же подхватит: «Ой, мне всю грудь сдавило…»
Их крики и команды меня самого скоро в гроб загонят. Как будто они маленькие не ходили в ботинках по лужам или не ели сосульки! А вот, поди ж ты, прошло двадцать лет и как поумнели!.. Да я и сам уже давно в ботинках по лужам не хожу, что ж теперь? Мне на них орать?
А тут этот Жорж! Этого мальчишку Синицыны – светкина семья – все зовут Жоржем. Чтобы скорее почувствовал себя взрослым и отвечал за свои поступки. Ему три года, и взрослого в нем пока только то, что он орет на всех, командует и даже кроет матом. Причем всех без разбора. Так же нельзя? Нужно знать время и место…
За Жоржа иногда «брались» и тогда все хлопали его за матерки по губам (я и то улучил пару моментов), но он только взвывал, а от своего не отступался. Тогда его мама говорила:
– Хватит, – это не Жоржу, а всем остальным: – Хватит! Талантливые дети – все трудные. Нужно терпеть.
Хлопать по губам, ради талантливости, переставали.
И вот этот Жорж орет, бегает с утра