и других небезопасных лекарств («По вере вашей воздастся вам».)
Выдающийся американский психолог и философ Уильям Джеймс показал, что наше восприятие зависит от апперцепции, то есть от установок и аналогий, отложившихся в нашем подсознании из предыдущего опыта, а также существующих априорно (до опыта), заложенными в нас от рождения природой (или Богом?).
Кстати, бихевиористы неоднократно обвиняли гештальтистов в том, что они под видом априорных (существующих до опыта) гештальтов пытаются «протащить в науку Господа Бога»).
Итак, гештальтпсихология показывает, что наше восприятие во многом зависит от нашего предыдущего опыта. Мы с вами уже через какой-то предыдущий опыт знаем, что человек такого типа – злой, а такого – добрый, у нас включается условное восприятие. Хотя и у младенцев тоже прослеживается определенная реакция на злое и доброе лицо. Это заставляет задуматься о врожденных гештальтах.
Можно предположить, что архетипы Платона, которые в дальнейшем получили развитие в работах Юнга, существуют и в более частных проявлениях нашего восприятия плоть до фрагментов мимики – грозно сведенные брови или добродушная улыбка вызывают у нас мгновенное „дорисовывание“ гештальта – образа злого или доброго человека.
Разложение и анализ отдельных фрагментов мимики легло в основу знаменитой психотехнологии НЛП, нейролингвистического программирования, разработанной Ричардом Бендлером и Джоном Гриндером. Однако, корректно ссылаясь на гештальтпсихологию и особенно на гештальт-терапию, они в какой-то мере делают именно то, в протест чему и появилась гештальтпсихология, – расчленяют целостный образ на отдельные элементы.
Чтобы завершить рассказ о Вертгеймере, надо сказать, что после переезда в Америку из нацистской Германии он прожил не очень долго. Проводя с утра до вечера научные исследования и читая огромное количество лекций, он еще постоянно занимался с преподавателем, совершенствуя свой английский язык. Вертгеймер считал непрофессиональным читать лекции в американском университете с немецким акцентом, тем более в атмосфере антинемецких настроений в США того времени. Фактически, он просто загнал себя своей сверхответственностью.
Своей биографией Макс Вертгеймер невольно подтвердил широкую применимость идеи гештальта. Дело в том, что гештальтом можно считать определенный устоявшийся образ жизни, включая географическую и социальную среду, местные обычаи, взаимоотношения, привычки и т. п. Человек уехал из Германии, в знак протеста против фашизма, но это была его Родина. И покинуть родину, особенно в возрасте, когда гештальт становится уже не гибким, как косточки у детишек, а жестким, как у пожилых людей (когда переломы плохо срастаются), это всегда проблема. Лауреат Нобелевской премии поэт Иосиф Бродский, который после незаконных преследований в СССР, жил в США знаменитым и обеспеченным, с горечью писал: „Есть такая страна иммиграция, где ты всегда чужой». Взрослому человеку