поправлюсь, тогда.
– Боюсь, что выздоровление еще займет приличное время. – Вмешался лекарь. Он приподнял с раны салфетку и внимательно рассмотрел края красного рубца. – Если бы стрела не была отравлена, тогда да, тогда ваш крепкий организм восстанавливался бы быстрее. А сейчас ему приходится бороться сразу с несколькими бедами. Еще и ваше бедро! Там вражеский меч глубоко повредил мышцу. Думаю даже, что в будущем Вашему Высочеству грозит хромота. А пока…не менее месяца понадобится, чтобы вы могли встать на ноги, а то и два.
– Вот! – Теперь Ганс перенял разговор. – Не станешь же ты все это время держать Алису на расстоянии от себя?! Давай, я приглашу ее сюда? Посмотрите друг на друга. Поговорите.
– Нет, я сказал.
– Вот ведь упертый болван! – Чуть не выплюнул эти слова его друг. – Я дело тебе говорю, а ты…
– Может быть, через неделю. В любом случае, пока не смогу сесть в постели, об ее визите ко мне не может быть и речи.
Дальше с ним спорить никто не стал. Знали, что это было бесполезно. Но оба, и Ганс и Густав, искренно порадовались, что им сегодня удалось разговорить принца. А то, лежал уже несколько недель живым трупом, ни слов от него нельзя было дождаться, ни глаза ни на кого не открывал. И еще, они стали надеяться, что процесс выздоровления пойдет теперь быстрее, даже были в этом уверены. Как еще могло быть?
А через пять дней Алисе пришло послание от отца. Он узнал, что дочь вернулась из страны Драконов, и желал повидаться с ней. Прочитав эти строки, она глубоко задумалась. Что толку было оставаться в этом дворце далее. К Людвигу ее так и не пустили. Предложенную ею помощь, а хотела поделиться своими знаниями трав и отваров из них, отвергли. Да, объяснили, что за ним уже есть отличный уход и лекаря, и травника, и мага. Только это никак не вселило в нее спокойствия. И возможно, это было из-за того, что почти каждый день наблюдала во дворце Матильду.
Любовница мужа по-прежнему вела себя вызывающе. Догадывалась, что та и не могла быть другой. Эта женщина привыкла обращать на себя внимание, соперничать и интриговать. Не могла без всего этого существовать. Лиши ее возможности вести подобный образ жизни и, наверное, зачахла бы. А тут еще принцесса заметила, как ее соперница сделалась особенно вертлявой и злой на язык. Что было тому причиной, Алиса не могла догадаться, только часто видела эту рыжую возле заветной двери. И еще большей загадкой для принцессы было то, отчего ту пускали к Людвигу, а ее саму нет. Вернее, вера Алисы в этот факт была равносильна занозе, попавшей ей в самое сердце, и не только лишала спокойствия, а ощутимо заставляла страдать.
Наверное, именно из-за этой боли, что никак не могла в себе побороть, принцесса почувствовала, как снова начала задыхаться в этом дворце, в этом замке, да и в государстве тоже. Только понимала уже, что бегство от действительности ничего не решит. От этого делалось еще невыносимее, а как поступить, чтобы примериться с жизнью, не могла сообразить. И вот в ее руках оказалось приглашение отца. Чем был не выход, хоть ненадолго отвлечься. Проблемы отъезд из дворца не решал, но передышку и возможность