и хипповскими шалями я с большим удовольствием извлекла громадную пару ярко-зеленых грузчицких штанов из шелковистой парашютной материи, облегающий зеленый обрезанный топ – на котором дополнительным бонусом спереди изображалась обложка альбома «Теория для начинающих»[49], выделенная черными, зелеными и красными блестками, – и пару «эйр-джорданов» космического века, тоже зеленых. Завершила я экипировку фальшивым кольцом в нос. Ностальгично и футуристично, хип-хопово и независимо, бунтарррка и неистовая фемина. Женщины часто верят, что одежда так или иначе решит вопрос, но ко вторнику перед ее приездом я поняла: что бы я ни надела, оно мне не поможет, я слишком нервничаю, не могу ни работать, ни сосредоточиться, ничего. Я сидела перед своим гигантским серым монитором, слушая жужжанье модема, предвкушая четверг и впечатывая в рассеянности своей полное имя Трейси в маленькую белую графу, снова и снова. Именно этим я занималась на работе, если мне бывало скучно или тревожно, хотя ни того, ни другого состояния это вообще-то никогда не ослабляло. К тому времени я это проделывала уже много раз, раскочегаривала «Нетскейп»[50], дожидалась нашего нескончаемо долгого подключения по телефонной линии и неизменно находила лишь все те же три островка информации: имя Трейси в списках «Справедливости»[51], ее личную веб-страничку и чат, где она часто бывала под псевдонимом «Правдорубка_Легон». Ее карточка в «Справедливости» была статична, никогда не менялась. Упоминалось ее участие в кордебалете прошлогодней постановки «Парней и куколок»[52], но никаких представлений больше не добавилось, не возникло никаких свежих новостей. Ее же личная страница менялась постоянно. Иногда я заходила на нее два раза в день и обнаруживала другую песню или что взрывной рисунок с розовым фейерверком сменился на вспыхивающие радужные сердечки. Как раз на этой странице месяцем раньше она упомянула чат со ссылкой в заметке – «Иногда правду слышать трудно!!!» – и кроме этого единственного указателя мне больше ничего не требовалось: дверь открылась, и я начала туда забредать по нескольку раз в неделю. Не думаю, что любой другой, прошедший по этой ссылке, – никто, кроме меня, то есть, – догадался бы, что «правдорубкой» в этом причудливом разговоре была сама Трейси. Но, с другой стороны, и никто другой, насколько я видела, не читал ее страницу все равно. В этом была какая-то печальная суровая чистота: песни, что она выбирала, никто не слушал, слова, что она писала, обычно – банальные афоризмы («Дуга Нравственной Вселенной Длинна, Но Она Клонится К Справедливости»[53]), никто никогда не читал, кроме меня. Лишь в том чате она, похоже, пребывала в миру, хоть тот мир и был такой причудливый, наполненный лишь отзвуками голосов тех, кто, очевидно, уже друг с другом согласен. Судя по тому, что я наблюдала, она проводила там пугающее количество времени, особенно поздно ночью, и я к этому времени уже прочла все ее ветки обсуждений, как текущие,
