проживания. Но отец, который писал что-то под старинной лампой с абажуром, рассеянно взглянул на вошедших и тут же поднялся, с улыбкой обратив к Елене свое моложавое породистое лицо.
– С праздником, Георгий Николаевич, – сказала Елена.
Суворов смешно поднял бровь и недоуменно переспросил:
– С праздником? Ах, да. С праздником, с праздником. Как там, на улице? Метель?
Он сел и, не дожидаясь ответа, углубился в свои размышления, прерванные их приходом. Николай приложил палец к губам и, взяв Елену за руку, на цыпочках вышел из кабинета.
– Речь готовит, – шепотом сказал он. – Десятого летит на заседание Академии.
– Чай будете? – сухо предложила Надежда Алексеевна.
– Не откажемся, – улыбнулась Елена.
Надежда Алексеевна никак не отреагировала на девичью попытку завязать отношения и, глядя на сына, спросила, обращаясь только к нему:
– Есть кекс, или с колбасой?
Николай посмотрел на Лену:
– С колбасой?
Елена молча кивнула. Ей было всё равно, с чем. Ей было не всё равно, как.
Николай же, казалось, ничуть не замечал этих мелочей. «Он, наверное, весь в отца, – подумала Елена, – на мелочи жизни не обращает внимания». Они пошли на кухню и долго сидели там за чаем. Чай пили молча. «Неужели вот так будет и потом, – подумала Елена. – Какая огромная кухня!»
***
– Значит, решено? – сказал Николай. – Подаем заявление после праздников?
– Я не понравилась твоей маме, – вырвалось у Елены, и она поняла, что совершила ошибку.
– Ничего, – успокоил ее Николай. – Разве это важно? Важно, нравишься ли ты мне, а я тебе.
Елена почувствовала вдруг себя намного старше и опытнее Николая. Он был очень похож на отца, но в нем не было того, что сразу же бросилось ей в глаза, как только она увидела Георгия Николаевича с порога, – породистости. А еще уверенности в себе.
– Ты не ответила. Решено?
– Решено, – усталым голосом ответила Елена и не услышала саму себя.
– Жить будем в маленькой комнате. Родители в угловой. В зале обедаем.
Елена хотела было спросить, разве они не собираются когда-нибудь зажить отдельно от родителей, но решила, что эти вопросы задавать еще рано. И впрямь, замуж сперва выйти надо, девушка. А уж потом детей нарожать и жить как кому вздумается!
Она встряхнула головой, сбросив с себя груз неутешных мыслей, и звонко рассмеялась остроумной реплике Николая. За такой вот смех Николай и обратил на нее внимание.
Когда Николай и Елена вышли из комнаты, Георгий Николаевич отложил в сторону бумаги и задумался, вспоминая Тифлис. Он вспомнил дом под черепичной крышей, веранду второго этажа на балках, перекладины вокруг дома для винограда, инжир и тутовник во дворе. Плоские камни двора, родничок, белую сплошную стену вокруг…Он вышел на кухню и услышал жемчужный смех девушки. Он остановился как вкопанный. Так когда-то смеялась Софья.
***
– Так он Суворов? – рассмеялась Софья. –