Екатеринодара со считанными соратниками, никаких войск уже и в помине нет, как и красных обещаний оставить все как есть на богатой Кубани. Подобным же образом разворачивались события и по соседству, в богатой Черноморской губернии. Зеленое движение там тоже было умело оседлано большевиками[8]. По словам Савченко, Пилюк производил впечатление вполне заурядного неразвитого офицера. Действительно, он офицер по выслуге. Такие люди, попав в водоворот общественной жизни, легко оказывались жертвами демагогии, примитивного славолюбия, на чем легко играли большевики.
Данные о Пилюке в исторической литературе серьезно разнятся. Так, А. В. Баранов дает следующую справку: «Пилюк Моисей (в просторечии – Мусий) Прокофьевич – казак станицы Елизаветинской, середняк. Сотник, член Кубанской краевой рады в 1919–1920 годах. Сторонник „самостийности“ Кубани, симпатизировал эсерам. В конце 1919 года возглавил массовое восстание казаков-черноморцев против Деникина. С приходом большевиков к власти поддержал их, в июле 1920 года назначен председателем комиссии Кубано-Черноморского облревкома по борьбе с „бело-зелеными“. В сентябре 1920 – январе 1921 года – фактический руководитель казачьей секции областного ревкома. В январе 1921 года избран кандидатом в члены облисполкома Советов. Убедившись в преднамеренности „расказачивания“, в январе 1921 года бежал с семьей в горы, где возглавил политотдел Кубанской повстанческой армии. Считался идеологом КПА. В октябре 1921 года пойман, осужден. После тюремного заключения вернулся в станицу Елизаветинскую психически больным»[9]. Согласно базе данных С. В. Волкова, Пилюк Моисей произведен в офицеры из нижних чинов артиллерии Кубанского казачьего войска в 1917 году, сотник, служил во ВСЮР; в 1919–1920 годах – член Кубанской Рады, затем предводитель отрядов зеленых, в 1921 году арестован, сослан.
По данным Савченко, Пилюк уже летом 1920 года сидит в плавнях вблизи родной станицы, никаких значительных сил при этом не имеет. Возможно, «бумажная» жизнь легального Пилюка на красной службе и реальная жизнь сотника Пилюка в эти месяцы элементарно разошлись.
Савченко в кубанских станицах демонстрирует показную свирепость в качестве начальника гарнизона, чтобы возбудить ненависть к красным, и тут же распространяет воззвания от вымышленного повстанческого штаба с призывом не покоряться и продолжать борьбу, налаживает связи с зелеными отрядами, снабжает их информацией. Белому подпольщику приходится действовать почти в согласии с его самоуверенными знакомыми-коммунистами: народ – ребенок, без насилия ничего не сделаешь. Действительно, известия о борьбе новых, теперь уже бело-зеленых, неутешительны: они разобщены и немногочисленны. В то же время в кубанских станицах рождаются легенды о героях. Главная персона в них – генерал Фостиков, действительно создавший наиболее многочисленное и боеспособное повстанческое соединение на Кубани. Кубанцы бережно хранят и память о Корнилове. При этом всплывает местный эпизод