Х. Д. Семина

Записки сестры милосердия. Кавказский фронт. 1914–1918


Скачать книгу

грызут забор? Они его съедят весь! Посмотри! Сколько они выгрызли уже его!

      – Знаю, меня самого это занимает страшно! Но никто не знает, почему они грызут забор. Я спрашивал моего ветеринарного фельдшера, но и он тоже не знает… Может быть, зубы у них чешутся, как у детей когда режутся новые?

      – Не знаю! Лошади все старые. Сена у тебя целый стог?

      – Да, запаслись, пока нет большой работы. Я приказал сделать запасы теперь. А когда будет много работы по перевозке раненых и больных, лошади будут все заняты, и за фуражом ездить будет некогда и не на чем. Тиночка, в команду не пойдем; двенадцать часов уже, они теперь обедают.

      Мы пошли домой; я сильно замерзла.

      Через четыре дня после моего приезда в Сарыкамыш и с тем же поездом приехала жена младшего врача Штровмана. Она молодая еще, и так же, как и ее муж, в пенсне, сутулая, с некрасивыми руками, но выхоленными. Мы встречаемся с ними только за едой. Они целый день ходят по городу и осматривают или сидят у себя в комнате.

      С тех пор как я приехала, муж не пил вина совсем. Но вчера за обедом опять появилось вино на столе.

      – Гайдамакин! Открой вон тот ящик и достань бутылку коньяку.

      Ящик, который стоял в углу, оказался полон бутылками с коньяком и вином.

      – Откуда у тебя столько напитков? Ведь запрещено продавать?

      – О! Это у меня достает Костин – заведующий хозяйством. Он все знает, где что можно купить. Правда, страшно дорого платит, но зато в неограниченном количестве может достать.

      – Зачем тебе столько напитков? Этого на год хватит!

      Но я стала замечать, что с каждой едой он порцию вина все увеличивал. А вскоре начал пить и между едой – так, от нечего делать… А делать правда было нечего: сходит утром в транспорт, выслушает рапорт, который докладывал ему каждый день подпрапорщик Галкин – в транспорте все благополучно, подпишет ведомости и идет домой. Я привезла ему несколько медицинских книг и журналов, которые пришли уже после его отъезда из дому. Он посмотрел, поперелистывал их и сказал: «Ни к чему не нужный груз»!

* * *

      Конец мирного житья на фронте.

      Прошло еще несколько дней ничегонеделания, и вот, как-то поздно ночью, я уже давно спала, муж разбудил меня и сказал:

      – Тиночка, я только что получил телефонограмму. Требуют двуколки за ранеными. Хочешь поехать, если я сам поеду за ранеными?

      – Да теперь ведь ночь?!

      – Да, второй час ночи.

      Он был возбужден, но не телефонограммой, а выпитым вином.

      – Никуда я не поеду, я спать хочу! А ты не ложился еще спать?

      – Нет еще.

      – Хорошо! Я сейчас оденусь и поеду с тобой.

      – Одевайся теплее, мороз чертовски сильный. А я скажу Гайдамакину, чтобы ставил самовар.

      Я оделась и вышла в столовую. Муж отдавал распоряжения стоявшему перед ним подпрапорщику Галкину:

      – Пятнадцать двуколок, фуражу на сутки и команде продовольствия тоже на сутки! Скажите Ткаченке, что я сам поеду, чтобы подавал мою двуколку. Идите и будите команду.