неведома мне, но брат сам удовлетворил моё любопытство.
– Послушай Иексей, как красиво написал я о стычке с египтянами: «И пошли сыны Израилевы среди моря по суше: воды же были им стеною по правую и левые стороны. И погнались Египтяне, и вошли они в середину моря. Все кони фараона, колесницы его и всадники его.
И вода возвратилась и покрыла колесницы его и всадников всего войска фараонова вошедших за ним в море. Не осталось ни одного из них».
– Откуда ты взял всё это?! – изумился я. – Не было тут ни фараона, ни войска его. Египтян то было всего восемь человек. Правда, здесь только то, что они на дне моря.
– Ты глуп Иексей, – рассмеялся Элксай. – Мы все умрём, и кости наши истлеют. Ничего не останется, а история эта будет жить всегда, и написал её я. Правда, об этом тоже никто не будет помнить.
– История что написана тобой на глиняной табличке, тоже рассыплется, – не унимался я.
– Прав был Хоремхеб, – усмехнулся Элксай. – Ты всего лишь руки, а им незачем знать планы головы. Руки должны выполнять волю головы своей. Никогда не понять тебе замыслов великих!
Ответить я не успел, Элксая позвал в шатёр Моисей.
– Возьми с собой людей, сколько нужно, – велел брату месшиах (со своими верными слугами он говорил на языке египтян), – идите в крепость Чилу. Там заготовлено для нас мясо и хлеб.
Конечно, Элксай взял с собой меня и Корея. Куда ж он без нас?! Теперь тащимся мы, по каменистой пустыни выполняя волю Моисея. Пророк наш всеведущ и мудр, он пообещал народу своему накормить всех, и потому мы верные слуги месшиаха, идём к крепости Чилу, где ждёт нас провизия. Будет у народа Израильева и хлеб и мясо!
У жёлтых валунов, что лежали около тропинки, по которой шли мы, росли какие-то кусты. На листочках кустов этих, белый налёт. Я провёл пальцем по листку, и он был белым.
– Что это такое? – спросил я Элксая.
– Это куст тамариска, – пояснил брат, – а налёт на листьях называется – манна. Говорят, она падает с неба на кусты тамариска.
Я лизнул манну.
– Сладко, – сообщил я, причмокивая.
– Молодец Иексей! – рассмеялся Элксай. – Расскажу историю, о том, как Моисей накормил народ свой манной небесной.
Удар камня, что выпущен был из пращи, давал о себе знать, голова моя кружилась, правый глаз совсем заплыл, я едва держался на ногах.
– Да ты я вижу, совсем плох Иексей, – сказал брат. – Давай отдохнём.
Я лёг на камни, и смотрел на белые облака, плывущие над нами.
– Голова раскалывается, ноги гудят, – жаловался я. – Скажи Элксай, что дальше ждёт нас?
Брат рассмеялся:
– Скуден разум твой Иексей. Ты не умнее барана, коли даже после слов Хоремхеба так и не понял всю величину замысла его. Ну, может это тебе и не к чему. Учитель Хоремхеб замыслил, а пророк Моисей воплощает задуманное. Мы же слуги его, должны исполнять приказы месшиаха. Пройдут годы, все мы превратимся в тлен. Ничего не останется от нас, даже костей не будет. Но дело пророка Моисея, которому служим мы, будет жить. Здесь в этой пустыне