что, пока вы не выздоровеете, вам лучше находиться там, где за вами будет кому присмотреть.
– Нонсенс. Я найму сиделку.
– Вы должны быть с людьми, которые о вас заботятся.
– И ты такой человек, да?
– Что ж… да. Конечно. – Но короткое колебание с ответом ее выдало.
– Я тебе не нравлюсь, – сказала Хонор. – Мы никогда друг другу не нравились, и смерть Стивена освободила нас друг от друга. Я нежеланный гость у тебя дома, тебе не нравится навещать меня. Ты предлагаешь это из-за чувства вины.
– Я предлагаю, потому что вы мать Стивена и бабушка Лидии и вам нужна помощь, а я рада ее предоставить. И, конечно, мне нравится, когда вы у нас дома, Хонор. Я всегда рада вас видеть.
Как ей удается говорить такие вещи, чтобы при этом они звучали искренне? Хонор никогда не обладала подобным талантом.
– Нет, – сказала она.
– Миссис Левинсон, уверен, вы знаете, что нам не нравится выписывать пожилых пациентов, если нет плана ухода за ними на дому.
– Доктор Левинсон, – поправила она. – Меня зовут доктор Левинсон. Не миссис Левинсон. Если вам не нравится обращаться ко мне «доктор», потому что я не являюсь медиком, как вы, то, возможно, вы будете так любезны называть меня «Хонор».
Врач перебирал бумаги.
– У нас есть спальня с ванной комнатой на первом этаже, – сказала Джо.
– Это комната Лидии, не так ли?
– Лидия с радостью освободит ее для вас. Мы покрасим стены и повесим новые занавески. Боб, муж моей подруги Сары, сказал, что поедет на своем фургоне в Лондон и сможет привезти любую мебель, которую вы захотите взять с собой, чтобы вы могли спать в своей кровати, если вам так будет комфортнее. И доктор Чин говорит, что с радостью переведет вас в больницу Ройал Беркшир, если понадобится последующее наблюдение.
– Кажется, ты все уже организовала, – сухо сказала Хонор.
– Дети тоже будут вам рады, – продолжила Джо.
Хонор лишь хмыкнула.
– Они будут в восторге, – настаивала Джо. – Лидия хотела сделать вам открытку – она правда хотела! – но у нее много домашней работы. Знаете, у нее экзамены в этом году.
У Хонор было пять открыток. Одну из них сделал Оскар, рисунок пальцем, подписанный «динозавр» аккуратным почерком Джо. Две от Айрис, тоже с рисунками пальцем, но было не разобрать, что изображено. Одна от Джо с изображением гиацинтов. Одна от ее соседки Чарви, которой уже было пятьдесят, и она жаловалась на воспаление седалищного нерва каждый раз, как появлялась на парадной лестнице. Открытки ютились на крошечной прикроватной тумбочке рядом с пластиковой флягой воды и картонным лотком, в котором лежали зубная щетка и паста Хонор. Они падали всякий раз, когда доктор или медсестра натягивали занавеску вокруг кровати храпящей женщины, лежащей рядом с ней в палате, и Хонор уже устала их поднимать.
Еще у нее был шарик. Это было что-то новое. Джо принесла его сегодня вместе с виноградом, романом, который Хонор никогда не стала бы читать, и пластиковым контейнером с домашними