кушать, – говорит няня.
В столовой я вижу высокую голубоглазую девушку. У нее светлые волосы и румяное лицо. Она кажется очень добродушной и спокойной.
– Это наша Параня, – говорит Таша. – Она дочка Крайнего. Да, Леля, ты знаешь, какие лыжи сделал нам Крайний! Мы с Дуней уже катались на них, теперь с тобой поедем.
Какое счастье просыпаться утром дома. Первой мне бросилась в глаза лежанка. Она была белая, кафельная и украшена сводными картинками. А вот знакомые зеленые занавески с белыми лилиями. А вот тоже знакомое зеленое кресло. И здесь оно стоит у окна. Ташин стол весь заставлен разными зверушками. Нянин диван… Она уже, конечно, давно встала.
А мой столик пуст. Я вчера еще разбиралась в своем хозяйстве. Посредине стоит большой пузатый комод. На нем зеркало. Около лежанки умывальник. Над кроватями висят наши полочки.
Господи, как хорошо! С утра мы пошли с Ташей кататься на лыжах. Я таких лыж никогда не видела. Они короткие и не загнутые.
– Это – охотничьи, – поясняет Таша. – Крайний всегда на таких на охоту ходит.
Сначала я проваливалась, а потом приспособилась, но Ташу, конечно, догнать не могла.
Потекли счастливые дни. Как-то, незадолго до Рождества, мама позвала меня к себе в комнату.
– Прислали твои отметки за первое полугодие. Очень плохие. Я ведь не говорила тебе, Леля, что после Рождества ты пойдешь в приготовительный класс. Причин к этому много. У тебя пропущенных дней оказалось больше, чем учебных. Плохие отметки. В этом частично и моя вина: ты была очень плохо подготовлена. И, наконец, ты моложе всех в классе. В седьмом полагается быть десяти-одиннадцати лет, а тебе девять. Одна только Муся Янковская тебе ровесница. Но с Мусей, конечно, тебя сравнивать нельзя. Ты сама знаешь, как она учится. Хорошо говорит по-французски.
Мама говорила долго, она старалась успокоить и убедить меня. Но я приняла эту новость равнодушно. Прежде всего, не хотела отравлять себе пребывание дома и решила об институте не думать совсем. «А может быть, в приготовительном мне будет лучше», – иногда мелькала ободряющая мысль.
В сочельник Крайний привез елку. Она была такая кудрявая и вышиной до самого потолка. А потолки у нас были не то что в можайских квартирах – высокие. Ее поставили пока в сенях. Тут же Крайний начал мастерить крест, то есть подставку под елку. Интересная личность – Алексей Крайний. Высокий, очень красивый, с черными, полуседыми кудрями. Глаза у него большие и синие, и что-то в них детское – может, от длинных ресниц, а может, от его доброты. Для нас с Ташей Крайний был кем-то вроде Деда Мороза. Всегда мы получали от него что-нибудь приятное: то салазки, то лыжи, то горку зальет в саду для катания. Крайний очень любил говорить про политику и здорово разбирался, так и сыпал разными фамилиями. Мама всегда оставляла ему газеты. Причем он использовал их вовсю. Сначала прочтет от начала до конца, а потом крутит из них цигарки. Курил он очень много, и самосад его был довольно ядовит.
Елку делали, как обычно, на третий день праздника. У нас была традиция: елку всегда