не помнила, сколько они шли к нему домой: он вёл её за руку, а когда её ноги подкосились и идти она не смогла, он поднял её на руки и оставшуюся часть пути нёс. Элизабет не помнила, как выглядит его дом снаружи, но отлично знала изнутри: этот лабиринт, где всё начинается в подвале и всё заканчивается подвалом, из которого наверх ведёт одна лестница, а дальше ждёт анфилада комнат, и в каждой из них за прошедшие годы её успели изнасиловать.
Во второй раз Пурпурный Человек употребил её сразу после того, как принёс домой. Он раздел её, вымыл в маленьком душе, а потом положил на диван, и она поняла, что здесь и умрёт, но сдвинуться не сможет, так болит всё тело, так она обессилела, так хотела есть (воды она наглоталась в душе), и когда он вдел в глаза свои линзы, накинул халат и принялся за дело, она сперва стонала от боли, а потом замолчала и отвела от него взгляд, и тогда он перевернул её на живот, и она смотрела прямо в стену всё это время, а потом он дал ей что-то съесть и отвёл в подвал, где остальные дети – их тогда было всего трое – сидели по углам и ошарашенно СМОТРЕЛИ на неё, и тогда Элизабет закричала, она заорала так, что у Пурпурного Человека заложило уши, и он ударил её наотмашь, и она потеряла сознание…
Первые недели, месяцы, весь первый год она пыталась разговорить этих детей. Но они никогда ей не отвечали, они отворачивали головы и оживлялись только тогда, когда предстояла битва за еду, но Пурпурный Человек вскоре запретил её, и дети вернулись обратно в свою вечную меланхолию. Некоторые из них умерли; однажды труп ребёнка – мальчика лет шести – пролежал в подвале неделю, он мерзко пах, и на нём копошились насекомые, пока Пурпурный Человек не спустился и не забрал его. Другие уходили наверх и больше не возвращались; в среднем дети держались в этом подвале полгода. Элизабет единственная жила тут уже три года, и Пурпурный Человек, знала она, ценил это. Последний год он бил её довольно редко, но периодически это случалось, как сегодня, например, когда он оставил её со своей постоянной гостьей, толстой пожилой женщиной, которая насиловала Элизабет большим чёрным фаллоимитатором. Элизабет помнила эту женщину – у неё вместо шеи была одна сплошная жировая складка, а волосы она стригла коротко, и оттого её голова становилась похожей на яйцо. В этот раз толстуха решила расстегнуть наручники Элизабет, приговаривая, что они вместе уже не в первый раз, она хорошая девочка и будет себя хорошо вести, не так ли? – но Элизабет вдруг набросилась на неё, пытаясь выдавить ей глаза большими пальцами.
На крик женщины прибежал Пурпурный Человек, и его присутствие, как и всегда, парализовало Элизабет. Она застыла, сидя верхом на толстой женщине, быстро убрала руки от её глаз и спрятала их за спиной. Пурпурный Человек принялся избивать Элизабет, а она терпела боль и молчала, потому что Пурпурный Человек не любил крикливых детей, и Элизабет знала это. Он избил её и скинул с лестницы в подвал, и дети принялись ГЛАЗЕТЬ на неё, и она