доклад. О методах определения времени смерти.
– Очередное гадание на соплях, – хмуро буркнул опер Серёга.
– Проверю, когда буду работать с твоим трупом, – цыкнул Зуб.
Криминалист Гольдман посмотрел на него укоризненно: он не любил подобных шуток. Семён Давидович считал, что они могут накликать беду. Это как с актёрами: чем чаще играешь смерть, тем больше вероятность самому протянуть ноги.
– Товарищ майор! – раздался сверху голос водителя «уазика». – Тут народ собрался, спрашивает, когда можно будет мусор высыпать!
– Попроси подождать, – приказал следак Полторак. – Сейчас на каждого будем акт составлять о засорении территории. Мало не покажется. Ну, здесь всё, – дал он отмашку коллегам. – И так промокли, как свиньи.
– Некошерно ругаетесь, Игорь Сергеевич, – пристыдил Гольдман.
– А не пойти ли вам, Семён Давидович… – мрачно ответил Полторак и уточнил: – К бабе Дусе на чаёк. О, вот и дуборезы подъехали! – Он ткнул в сторону санитаров.
– Ну, Колян, – обратился Костя к трупу неведомого Рокфеллера, – не прощаюсь. Ещё заскочу к тебе – лапу пожать. То есть разжать. Кстати, Андрей Герасимович, вы сегодня на месте будете? – спросил он Зуба.
– Смотря на каком месте.
– С Коляном вошкаться.
– Ещё чего. Я – домой. У нас танатологов хватает, брюхо ему располосовать.
– И вы доверите свой труп постороннему человеку?
– Свой труп я никому не доверю, – категорически отрезал Зуб. – Как преставлюсь, сам себе харакири сделаю. А вот труп твоего ушкуйника мне совершенно до лампочки. У меня сегодня – честно заработанный выходной после ночных бдений.
– Ну, как знаете.
– Алика Сутрапьянца попросишь, может, он пойдёт тебе навстречу.
– Не надо ходить мне навстречу, – недовольно проворчал Костя. – Пойдём навстречу бабе Дусе. Понятые, за мной! Сейчас всё зафиксируем, подпишетесь.
Когда вскарабкались вверх по оврагу, толпы с мусорными вёдрами уже не было. Все убоялись штрафа: с ментами шутки плохи, у них в голове пуля. А то и две. Нет, вы подумайте – за мусор оштрафуют! Лучше бы штрафовали коммунальщиков, которые сроду не посылали на Сельскую мусоровозов! И баков нет – ни одного. Вертись, как хочешь. Жрать, что ли, эти отбросы? И закусывать жестяными банками из-под пива. Хотя как раз с ними проблем нет. Ходят какие-то туманные личности драного вида, собирают эти банки, расплющивают ногой на асфальте и уносят в неведомые дали. Бормоча так, мокрые, взъерошенные со сна селяне и селянки расползались по хатам.
Лишь у покосившегося забора притулился одинокий человечек с шейкой-пестиком, на которой болталась лопоухая головёнка в лыжной шапочке с надписью «Ski». На вид головёнке было далеко за шестьдесят. Насколько далеко, разглядеть было трудно.
– По вашу душу, Константин Константиныч, – сообщил водитель «уазика».
– Архангел Гавриил?
– Не, я Бабайкин Валерий Никанорович, – поспешно представился человечек, торопясь опровергнуть порочащие связи с архангелом. – Я тут рядом