сильные руки странной светловолосой девушки. Видимый только Сежи «конец нити» забился, утолщаясь, заструился, наращиваясь, и клубок жизни заново принялся наматывать новые и новые свои обороты. Гейла шевельнула губами, шумно ухватила воздуха и начала дышать.
– Возвращайся! – строго велела Сежи, отыскивая в глазах сестры осколки сознания и крепко ухватываясь за них. – Возвращайся! Всё будет хорошо!
Худенькое тело Гейлы затряслось в ознобе, лоб покрылся испариной, а губы порозовели. Она открыла глаза и с изумлением оглядела склонившихся над ней сестёр.
– Обогрейте её скорее! – тихо велела Сежи через плечо. – Дайте горячего молока, мёда и маминой настойки. – Она с трудом разжала свои онемевшие пальцы, выпуская руку сестры. Без сил осела на пол, чувствуя, что в мире словно бы пропал воздух! Она вдыхала, но не чувствовала его, её знобило и мутило. Так бывало всегда, когда, забирая чужую боль, она отдавала взамен свою Силу. Вот только в этот раз, силы понадобилось гораздо больше, чем она её имела…
Глава 2
Громкий звон упавшего на мраморный пол подноса, вырвал Элис из сна, заставил буквально подскочить на ложе.
Служанка, так неосторожно прервавшая сон Властительницы, испуганно втянув голову в плечи, торопливо собирала раскатившиеся по полу фрукты. Она хорошо знала, её высокородная госпожа, в гневе, запросто могла собственноручно поколотить. Взглядом вымаливая прощение за нечаянную оплошность, служанка пятилась к дверям, шепча слова оградительной молитвы. Чудо неожиданно свершилось. Элис резко сдвинула брови, но… не сказала ни слова. Вопреки её собственным ожиданиям, мгновенно возникший гнев не перерос ни в резкие слова, ни в ярость, а постепенно растаял вовсе. «От чего бы это?» – удивилась она, откидываясь на ложе и бездумно устремляя взгляд на, расписанный облаками, потолок. Ей было и печально и радостно одновременно. Так бывало с ней в детстве, когда после длительного ожидания роскошных праздников и подарков, сами празднования оказывались сумбурными и короткими, и уже по утру она понимала, что всё позади, а радость и веселье быстро угасали, сменяясь сладковато-горьким ощущением потери.
Элис быстро закрыла глаза, надеясь остановить ускользающий сон: за плотно сжатыми ресницами снежным вихрем взметнулись пряди серебристых девичьих волос, почти явно повеяло холодным горным ветром, и чудесное сновидение растаяло, оставив от себя только имя.
– Се-жи-ен… – прошептала Элис, пробуя новое имя на вкус. – Сежи́… – В жизни своей она не видала настолько ярких и волнующих сновидений, наполненных многочисленными мельчайшими деталями! Пожалуй, прежде она и вовсе не видала лиц людей во сне. Обычно это были смутные образы, по которым она могла лишь догадаться: вот это мама, это Хайлет, а это кто-то из людей ближайшего окружения.
Прислужница, не та безрукая, которую давно пора выгнать, а старая добрая Мали, осторожно прикрыла покрывалом обнажившуюся ступню королевы.
– Хорошего солнечного утра, моя госпожа!
Борясь