рубанул, мимо застегнутой ширинки) медведь или президент, для нас значения не имеет.
Накалились международные отношения до предела, запахло третьей мировой войной… Мужик нервно, но приветливо скакал вокруг, показывая, как охотился на медведя, и покрикивал на непонимающих таможенников, которые нелепо улыбались, как бы извиняясь, что не понимают по-русски:
– Шкуры, шкуры…
Вдруг раздался звонок…
Оказалось, что в ближайшей истории Германии не было прецедентов с провозом медвежьей шкуры. Видимо, медведи в тамошних лесах перевелись.
В России, хоть и закон на твоей стороне, но коли пришлось служивым повозиться, то они к чему-то другому придрались бы, чтобы штраф выбить. А на немецких таможенников вроде как просветление нашло.
– Раз не запрещено провозить в Германию шкуры, то можете забирать трофей и ехать дальше (они дружно развели руки в стороны, сделав сконфуженные физиономии, и махнули правыми руками, гоня ветер вперед)…
***
Семеныч дослушал Штейтинга на той ступени вежливости, когда хочется перестать вежливо улыбаться и дать в глаз назойливому рассказчику. Единственное, что его удержало от грубости, – это приятные на ощупь доллары.
«Предприятие акционируется, возможно, мою должность сократят. Полечу, как выкуренный бычок с балкона, благо запасной балкон заготовлен. Есть вариант, что возглавлю налоговую полицию маленького нефтяного городка. Она вот-вот сформируется. Дружок мой, Закоулкин, с которым мы в отделе по борьбе с хищением социалистической собственности, ОБХСС, не один пуд соли украли, наверх, во власть, пробрался и обещал. Есть и другая сторона. Как только госпредприятие станет частным, я не попаду под уголовную статью, касающуюся этих продуктов. «Субъектами должностных преступлений не могут рассматриваться лица, занимающие должности, связанные с выполнением работ в негосударственных предпринимательских структурах» (эти строчки из Кодекса Семеныч выучил наизусть). Пусть грузят, что хотят», – такие мысли быстро промелькнули в голове Анатолия Семеновича Ворованя, и он родил заключение:
– Грузите. На Севере не то едали, а тут голимый импорт. Престижно. Порченое, непорченое – все разгребут с прилавков, где одни соленые огурцы рядами, да тощие одеревеневшие курицы. Что вы хотите? Глухомань! Кто знает, как немецкая колбаса с сыром пахнут?
Семеныч надеялся, что ягельно-рогатая тишина маленького нефтяного городка спишет все. Он кинулся по блестящим немецким магазинам в поисках подарков для родственников, а потом – домой…
***
Штейтинг отправлял германский сыр с колбасой машинами срочно, пока в потрясаемой перестройкой советской стране не передумали насчет контракта.
Новость озвучил Кошельков на планерке:
– Машины пошли. Вам, Воровань и Золотуха, выпала большая честь – встретить товар…
Семеныч как услышал, так обмер. Ему до смены работы оставался еще минимум месяц, а до перевода государственного нефтегазодобывающего