Мама слабела с каждым днем. К концу она сама на себя стала не похожа – высохшая тень с тихим шелестящим голосом, косыночка на лысой голове… Волосы выпали от химиотерапии, под глазами залегли черно-синие тени, и не верилось уже, что совсем недавно эта женщина смеялась, пела, наряжалась и пекла печенье. Казалось, что за эти страшные, черные два года она исстрадалась и измучилась настолько, что и сама хотела, чтобы все это поскорее кончилось.
«Ах, мама, мама, зачем ты ушла так рано?» Ее не стало в тот год, когда Марина закончила школу. Мела февральская метель, на улицах лежали сугробы, но мама почему-то вдруг немного приободрилась и даже заговорила о том, что хотела бы сходить в лес и увидеть, как зацветут ландыши. «Мне бы только до весны дожить!» – повторяла она, и на бледных запавших щеках появлялся слабенький, но живой румянец. Марина поверила в чудо, и они с мамой подолгу сидели, рассматривая старые фотографии, мечтали, строили какие-то планы…
Но до весны мама так и не дожила. Она умерла в промозглый и ветреный мартовский день. С неба падали хлопья мокрого снега, а Марина с отцом шли домой из больницы, обнявшись, и плакали. Казалось, что все кончено, и весна теперь уже больше никогда не наступит…
А время шло, и надо было как-то жить дальше. Впереди были выпускные экзамены, но вместо того, чтобы заниматься, Марина уходила на берег реки и подолгу сидела, глядя на серебристую гладь. Словно сами собой в голове складывались слова, и нанизывались на мелодии, словно бусины на нитку…
Ты возьми меня река
Душу грешную,
Утоли мою печаль
Безутешную,
Утопи мою тоску
В темном омуте,
Вспоминайте вы меня,
Да не вспомните…
Странные получались песни – не то языческие заговоры, не то молитвы. «Ни черта не понятно, но круто!» – говорили друзья. Все чаще и чаще ее просили петь своё, и Марина пела. В такие моменты ей казалось, что душа улетает куда-то далеко-далеко, голос сливается с гитарным ритмом в одно целое, и даже горе отступает ненадолго.
Домой теперь она не спешила – после смерти мамы там стало пусто и холодно. Друзья после похорон почти не наведывались, а на столе вместо красного вина все чаще появлялась бутылка водки. Отец пил в одиночестве, и все смотрел перед собой прозрачными детскими глазами, словно не понимая, где он, и что происходит. Марина видела, что он все глубже погружается в алкогольный дурман, но помочь ему не умела. Да и чем тут поможешь?
Сроки подачи документов в институт культуры Марина пропустила и зачем-то поступила в местный политех, на отделение тяжелого машиностроения. Всего одного семестра ей оказалось достаточно, чтобы понять, что инженера из нее не выйдет. Зато в институте появились новые друзья из ансамбля политической песни «Но пасаран». Вместе они ездили по городам и весям, выступали где придется – в сельских клубах, а то и вовсе под открытым