близ Петербурга.
Ничто не освещало нам дорогу, кроме звезд. Казалось, что лошади идут на ощупь, доверяясь старому ямщику, который в кромешной тьме напоминал о своем существовании только светом уголька в его трубке и тем, что время от времени кряхтел на нынешнюю власть и погодные условия. Еще он говорил о своей жене, о детях, что всех надо кормить и что все держится на нем. Говорил он так тихо, будто изливал душу лошадям, а лучший слушатель тот, что молчит. Но время от времени, я желал, чтобы эти лошади заговорили и он уже заткнулся.
Когда мы прибыли, на улице стояла тихая тьма. Прохладный ветер встречал меня легкой пощечиной по лицу. Ямщик что-то пробормотал лошадям, и те остановились. Здесь было комфортно, кругом ни души, это навивало мысли об одиночестве. О страшном одиночестве. Нестрашно быть одному среди людей, страшно быть одному без людей. Выйдя из кареты, я вздохнул полной грудью, подняв свои глаза к звездам.
«Потрясающе», – подумал я.
– Александр Юрьевич, мы приехали, извольте, я помогу вам, – обратился ко мне ямщик.
На вид ему было около 50–60 лет. Коренастый мужик невысокого роста, усы явно ему шли, а на правой щеке был шрам. Складывалось такое ощущение, что одно без другого быть не может.
– Спасибо. Кстати, как тебя звать?
– Петр Игнатич, можно просто – Петр, – всякий раз он еле заметно дергал голову влево – возможно, нервный тик, но все же это бросалось в глаза.
– Ну что ж, Петр Игнатич, думаю, вы можете выгружать багаж. Только вот надо найти хозяйку дома. Уже поздно, и я хочу спать.
– Не волнуйтесь, Александр Юрьевич. Эту тетку я знаю, а ваш отец уже осведомил меня, что да как.
Я направился к дому, дверь отворила женщина. Она была в возрасте, ухожена и по-своему красива. Отец предупреждал, что в имении меня будет ждать сиделка, которая позаботиться обо мне. Звали ее Клавдия Васильевна.
– Наконец-то вы пожаловали, – сказала она, по-доброму вытирая руки о фартук, видимо, после готовки.
– Здравствуйте, Клавдия Васильевна. Извиняюсь за столь поздний приезд.
– Ну не стойте, не стойте, проходите! Вы, наверное, очень устали и голодны? – спросила она так, будто в чем-то виновата.
Желудок был пуст, но есть мне не хотелось. Наверное, это из-за нового места.
– Нет, я не голоден, а вот спать хочу.
– Тогда давайте я вас проведу в вашу комнату.
Она развернулась, и я пошел за ней.
Казалось, что внутри дом был больше, чем снаружи. Последний раз я был тут пару лет назад, это я помнил. А еще в детстве, так говорил отец. Родные стены, они будто мне что-то напоминают, но что, я так и не понимал. Комната располагалась на втором этаже. Дойдя до комнаты, Клавдия Васильевна пожелала мне доброй ночи и сказала, что о моих вещах позаботятся. Задув свечи и усевшись на кровать, я подумал, что не все так плохо, как кажется, и лег спать.
Здесь я провел восемь дней. Мне безумно тут нравилось. Я развлекался прогулками на природе, игрой на пианино и утопал в своих мыслях наедине