стан, как у стройной березы,
А глаза – словно пара свечей.
Ты зажгла во мне светлые грезы,
И теперь ни о чем не жалей.
Месяц в олове дымчатом гаснет,
Ветер нежно целует листву.
Вот оно, долгожданное счастье,
В тишине держать руку твою.
«Серые очи, багряные губы…»
Серые очи, багряные губы,
Светлые миги, прекрасные думы.
Робкие вздохи, любовные взгляды,
Легкая шалость вечерней прохлады.
Милая муза, прекрасная дама,
Лучше не будет и лучше не надо.
Чистое сердце, земной идеал —
Я преподобных еще не встречал.
«Почему мне тысячи бесстрастны?..»
Почему мне тысячи бесстрастны?
Отчего ревную лишь ее?
Отчего других очей соблазны
Не пленят влечение мое?
Сердцем я к такой еще не падал,
Как кленовый лист в осенней мгле.
Этот тихий шелест листопада —
Словно песнь в кромешной тишине.
У поэтов муз за жизнь не мало,
Но из тех, что были у меня,
Ты одна моей душе отрада,
Как роса иссохшим зеленям.
И страдал я по другим напрасно,
И теперь я мчусь тебе сказать,
Что отныне лишь к тебе я страстен,
И тебя лишь буду ревновать.
«Скажи мне, милая, скажи…»
Скажи мне, милая, скажи,
Без малодушия в глазах,
Без содроганья на устах
Слова изнеженной любви.
Сегодня сумрак нам дарует
Своих изяществ глубину,
А в вышине туман целует
Бесстрастно-холодно луну.
Я сам ушел недалеко,
И знаю горечь перемен,
Но сердце жаждет одного:
Устами чуять дрожь колен.
Ну говори же, говори.
Сегодня я хочу внимать,
С касаньем бледною руки
Твоих речей шальную гладь.
И пусть луна кружит над нами,
Ревнивой тягой заведясь,
Что между нашими сердцами,
Метель раздоров не прошлась.
А мы под нею без стеснений,
Обнявшись, будем наблюдать,
Какое счастье наши тени
Смогли друг-другу даровать.
И чтоб потом ты не забыла
Меня с лихвой поцеловать…
Ну отчего же ты застыла, —
Тебе ведь есть мне что сказать.
«Я не жалую то, что имею…»
Я не жалую то, что имею.
Не кляну то, что рядом прошло.
Мне бы в вечер с тобой у сирени
Улыбаясь, болтать про любовь.
Мне бы слушать шальное дыханье,
Говорить, не стесняясь, «люблю»…
Но все дело в таинственном страхе,
Что колышет так душу мою.
Этот страх непосильная тягость,
Но с влюбленным он будет вовек.
Не от этого ль чувства не в радость,
Когда в дрожи угас человек?
Я