которые были заполнены книгами, паны попивали настойку, закусывая холодным печеным мясом.
– Мы давно знаем друг друга, не правда ли? – начал пан Пилсудский и закурил свою трубку.
– То так, – отозвался Маскевич-старший, протягивая руку к стакану с настойкой.
– Тогда расскажи мне, что за судьбу ты приготовил для своего хлопца?
– Сейчас он еще очень молод, ему нужно найти дело по душе, после моей смерти ему достанется это имение. – Пан Маскевич встал и стал расхаживать по комнате: от бюро, покрытого зеленым сукном, до высокой резной двери.
– А что с женитьбой? Когда думаешь его образумить?
– Я никогда не выбирал что-либо за него. Мне нравится твоя дочурка, я был бы очень рад, если б он попал в такие симпатичные руки, – пошутил пан. – Я прежде с ним поговорю. Расспрошу его обо всем, знаю, что он собирался возвращаться в город, но что и зачем, не знаю.
– Ладно, давай выпьем за детей наших. При любом исходе, чтоб они были счастливы, – и пан, чокнувшись, опрокинул рюмку. – Хорошая настойка.
– Ах, старая ключница еще делала.
– Разреши тебя оставить, хочу еще вдоволь наболтаться с твоей женушкой, перед отъездом, может она скажет мне что-то более путное. Успокоит старика, – ухмыляясь, сказал Пилсудский, поднялся и поставил рюмку на столик, рядом с бутылкой.
– Так изволь, коли не шутишь, – рассмеялся его собеседник, отворив ему дверь.
– Дженькую.13
И гость направился по небольшому коридору, завешанному портьерами, который вел из кабинета в гостиную. А пан Маскевич заперся в кабинете, открыл первую попавшуюся в руки книгу, перед этим устроившись поудобней в кожаном кресле, и стал мечтать о будущности единственного сына.
В коридоре было еще несколько дверей, одна из который вела на кухню и лестница, ведущая на второй этаж. Откуда как раз спускалась Настася, услышав зов Берты. Пан Пулсудский обрадовался такой встрече, и, когда они поравнялись, остановившись, поприветствовал ее, кивнув и заложив руки за спину. Настася тоже поприветствовала его, но не успела поклониться, как он уже возмутился:
– А что ты мне не кланяешься, миленькая? Аль не уважаешь меня?
– Что вы? Уважаю, конечно, не сомневайтесь, – растерянно произнесла она.
– Так значит нравлюсь я тебе, – шагая к ней навстречу, захотел уточнить он.
Настася попятилась назад, не зная, что ответить.
– Пан, я право…
– Ну не увиливай, скажи, служаночка, ты же меня не боишься? – продолжая наступать, настаивал пан и начал уже тянуть руки к ее талии. Похмельный и сигаретный запах уже стал ощущаться и еще больше встревожил и без того недоумевающую девушку. Он прижал ее к стене, постоянно кряхтя.
Но вдруг дверь из гостиной отворилась, Ян вернулся с прогулки и хотел направиться в свою комнату. Увидев эту картину, он нахмурился, жилка запульсировала у него на виске. Он твердо и быстро зашагал вперед:
– Не распускайте руки, пан, – резко обратился Ян к Пилсудскому,