подошла к своему старшему брату Сергею.
– А у нас с Павликом есть секреты, ну таки-и-и-е секреты! Но мы тебе не покажем их ни за что!
– Ой, ну какие у тебя могут быть секреты? Я эту игру знаю. Барахло какое-нибудь закопала, – презрительно ухмыльнулся брат, сплюнув на землю.
Но червь сомнения всё же точил его изнутри: а вдруг и правда что-нибудь стоящее?
– Ну, покажи, – сказал Сергей.
– Ни за что!
Сергей знал все закутки нашего с ним двора, он перерыл всю землю, но так и не нашёл наши секреты.
Назавтра я побежала в очередной раз проверить свой тайник. Всё было на месте. Я успокоилась и обрадовалась. На следующий день подошла к дереву и увидела пустую ямку на месте своего секрета и разрыдалась. Пошла к Сергею.
– Я ж говорил, ерунда! – смеялся Сергей, когда я пришла к нему. – Мне Павлик показал твой тайник, когда я ему пообещал подарить линзы от морского бинокля.
– Подарил? – спросила я сквозь слёзы.
– Нет! Я что, дурак, что ли, как он? Мне самому они нужны.
В своём горе я была безутешна. Жизнь так жестока! Мой единственный родной брат разрушил красоту, которую я с такой любовью создавала. И виноват в этом был мой друг. Это был урок двойного предательства в моей жизни. С тех пор я никогда никому не рассказывала о своих секретах. А их было много.
Что касается моего брата Сергея, то он ни в чём не похож на меня, а я на него. Мы и внешне не похожи с ним друг на друга, не похожи характерами, и даже фамилии у нас оказались разные, не говоря уже о сословных титулах и всей дальнейшей жизни.
На получение мной высшего образования мой родной отец, Алексей Кириллович Вронский, денег и сил не жалел. Но до того как я узнала, кто мой настоящий отец, я училась дома, вплоть до пятнадцати лет. Графиня Лидия Ивановна нашла для меня учителей. Во флигеле была устроена для меня классная комната. Меня учили французскому, немецкому и английскому языкам, географии, математике, игре на рояле и танцам. Алексей Александрович Каренин не решился обратиться с просьбой о приёме меня в Смольный институт, боясь отказа. В итоге получилось так, что по-русски я писала полуграмотно, а познания мои по всем предметам, кроме музыки, оказались весьма ограниченными.
Моя гувернантка Франсуаза учила меня всему тому, что знала сама. С ней мы говорили только по-французски. Она следила за моей диетой и фигурой. Учила, как правильно держать тело, носить пояса для пристёгивания чулок, самостоятельно совершать туалет, причёсываться.
У нас с ней была тайна. Так как её комната была рядом с моей, то она разрешала мне лежать с ней вместе в одной постели в ночной сорочке и читать на ночь французские романы для взрослых из тех, что читала сама. Иногда объясняла в них то, что мне было непонятно.
Мы часто обсуждали прочитанное. Выясняли, кто кому понравился, и как каждая из нас поступила бы на месте той или иной женщины. А началось это давно, с того раза, как она прочла мне на французском языке сказку