операция напомнила мне эти порывы ветра, которые в точно рассчитанный момент радикально меняют судьбу некоторых водяных капель. Нам, вызывающим ветер, самыми прекрасными порывами кажутся самые первые, опьяняющие нас восторгом, затем – те, что меняют совсем неправильный курс капелек, когда те уже низко (действовать надо срочно) и очень далеко ушли от вершины (сложный порок), а может быть, их еще и подгоняет встречный ветер – когда внешние силы сплотились против нас. Наше обычное дуновение на этот мелкий дождик позволяет направить много воды на склон жизни. Изредка капелька, которой было назначено попасть на этот склон, а мы хотели еще дальше увести ее от вершины хребта, чтобы она спокойно и радостно текла в свою долину, внезапно оказывается по другую сторону из-за турбулентности в наших воздушных потоках. Очень больно от таких порывов ветра – неверно направленных, недостаточно проконтролированных. Очень мучительно думать об этих капельках, жертвах нашей неловкости и наших ошибок. От них остается сожаление, а иногда и шрамы на всю жизнь.
Сейчас наш порыв ветра был нацелен на капельку, летевшую еще высоко в небе, на достаточном удалении от вершины хребта. Наше дыхание, вовремя направившее ее к нужному склону, конечно, потребовало серьезных усилий, но не борьбы до изнеможения. Благодаря ему капелька теперь храбро стремилась в другую долину.
В долину жизни.
Немного раньше…
Мне наплевать на весь мир, Когда Фредерик мне напоминает О наших романах в двадцать лет, О наших горестях и нашем доме… За столом все смеялись, спорили, А мама подавала нам обед.
Юра
1970-е годы
Дождь лил как из ведра. Я снял и убрал рубашку под навес – она, если что, будет сохнуть несколько часов, тогда как голову и торс можно вытереть одним движением полотенца. Штаны, носки и ботинки можно было выжимать.
Мяч вернулся ко мне. Легким толчком ноги я перевел его вправо, дал остановиться и, прищурившись, нацелился на угол поля, образованный несущей балкой кровли и горизонтальным рядом гвоздей в стене сарая на высоте двух метров. Это место по праву называется «девяткой», так как соответствует углу между стойкой и поперечной перекладиной футбольных ворот. Я хотел четким ударом попасть туда. Если соблюсти все параметры, то мяч по изогнутой траектории попадет прямо в «девятку», и это будет безупречный гол, который вратарь не сумеет отразить, так как он направлен в самый дальний от него угол.
Но мой брат Габриэль, стоявший в воротах, попросту отбил кулаками в сторону мой удар – мяч пропитался водой, и мне самую малость не хватило силы.
– Теперь моя очередь!
Я закончил серию ударов, и мы поменялись ролями. Габриэль решительным шагом направился за нашу штрафную линию. Он бил резко и гораздо меньше меня думал обо всяких фиоритурах, чтобы попасть в цель. Он отправил мне