при лечении, так и, в случае с последними, при родах. Когда я ей возразила, что, мол, у нас врачи их только ощупывают, а женщины при этом задрапированы, она спросила – какой у нас процент женщин, умерших при родах. Я не знала, но, увы, это случалось довольно часто, как минимум в одном случае из двадцати, а то и больше[4]. А у них – не чаще одного случая из пяти тысяч. Пришлось признать правоту собеседницы…
А еще я переговорила с отцом Иоанном, священником, который вышел в дальний поход на корабле «Королев». Он заглянул на «Смольный», чтобы побеседовать с моряками и исповедовать желающих. Зашел он и в лазарет. Я спросила его: что мне потребуется для того, чтобы перейти в православие – если я выйду за Николаса или за другого русского, то мне хотелось бы принять веру супруга. Оказалось, что надо не так уж и много – англиканин заново креститься не обязан, нужно всего-навсего пройти через исповедь и миропомазание, а потом причаститься. Отец Иоанн спросил мое имя и, узнав, что я Мейбел Эллисон, долго думал, а потом сказал:
– Дочь моя, если ты решишь принять православие, то предлагаю тебе принять крестильное имя Мавра – ближе к Мейбел ничего нет. Или, если хочешь, возьмем Эллисон за основу, и тогда ты сможешь стать, например, Аллой. Или Еленой.
Имя Алла мне понравилось больше других. Но еще неизвестно, останусь ли я здесь или вернусь домой, в Саванну. Так что я решила пока повременить с переходом в новую веру, хотя начала читать принесенную отцом Иоанном книгу епископа Каллистоса Уэра, «Православная церковь». Из предисловия я узнала, что епископ Уэр тоже перешел в православие из англикан, и подумала, что это – некий знак свыше.
Меня вдруг осенило, что жизнь южной барышни на родине мне покажется невыразимо скучной, а над ученым-женщиной в наших краях будут только смеяться. Так что, решила я, назад дороги нет…
А еще мне позволили навестить брата. У Джимми и рука, и нога были в гипсе, но настроение у него оказалось бодрым. Он сразу обнял меня своей здоровой рукой и расцеловал, заодно расспросив о моих приключениях. Когда же я созналась, что под влиянием какой-то Лизы попросила не пускать к себе Ника, а теперь страдаю из-за этого, тот сказал мне:
– Сестра, ты – самая умная из всех в нашей семье, включая и меня, но ты иногда непроходимая дура. Поверила неизвестно кому. А Ник по тебе сохнет, я же вижу…
– Да знаю, знаю, – я готова была плакать от стыда. – Только вряд ли он узнал, что я его опять хочу видеть. Ведь теперь и доктор Лена исчезла, и вряд ли она успела ему об этом рассказать…
– Ладно, не бери в голову. Если он появится, то меня навестит точно. А сейчас меня будут колоть в задницу, так что лучше уж тебе при этом не присутствовать…
Я не стала ему говорить, что мне, как будущему врачу, как раз было бы полезно это лицезреть – все-таки он мой брат. Вместо этого я отправилась к Альфреду, благо Джимми сказал мне, где его найти. Его мне сразу стало жалко. Бледный, немного исхудавший, без руки и с гипсом на правом бедре… Но не успела