кричать. От ужаса у нее неожиданно пропал дар речи и немыслимый холод сковал всю ее. Она стояла как вкопанная, не смея шелохнуться, и покорно дала даже связать себе запястья бечевкой.
На мгновение ей вдруг показалось, что незнакомцы уже были в квартире меховика. Уж очень уверенно они сновали по комнатам, складывая шубы в мешки. Меха было настолько много, что содраны были с кроватей шелковые простынки.
– Глаза опустила, дежурка! – грубо заорал Басс… и закатил Броне грубого леща. – Показывай, где тут цацки! А не то пулю в лоб! – Он швырнул ее на пол и достал кольт.
– Ну-ну, поэлегантнее с дамами, Бениамин, – сказал ему подошедший, тот, что поменьше. И отвел Басса в сторону, у того от ярости блестели глаза.
– Если мы ее здесь порешим, труп уж точно ничего нам не расскажет, правда, детошка? – обратился он к зареванной горничной, убирая мокрую прядку с лица.
Та однозначно качнула головой.
– Знаешь код от сейфовой двери? – продолжал Пантелеев, поглаживая тонкими пальцами серую сталь.
Броня кивнула. Он поднял ее с пола и посадил на хозяйский стул.
– Сейчас я буду крутить диск, а ты давай мне знать, правильно ли я набрал цифру, хорошо? – продолжил ласково он.
У Брониславы брызнули слезы, и она замотала кудряшками из-под чепца.
– Вот и славно… так… семь… здесь девять… здесь что? Ноль?
Тем временем Гаврюшка спокойно упаковывал по мешкам кухонную снедь: фарфор, столовое серебро, платиновые ножи, статуэтки из бивня мамонта, даже нашел там пепельницу с позолотой и самоцветами, чему был несказанно рад, прильнув губами к каменному хладу, он заложил ее в карман пиджака.
Когда сейф был открыт, на свет грабители вытащили пачек сто с валютой, золото и платиновые слитки, золотую диадему, бриллианты крупных карат, векселя и акции доходных мануфактур. Что уж там говорить о мехах.
Довольный Ленька резко скомандовал:
– Закругляемся, братики!
Все потихоньку стали подтягиваться к выходу, волоча награбленное на спинах.
Он подошел к Брониславе и наклонился к ее уху, шепнул:
– Не плачь, детошка! Мы всего лишь свободные художники. И грабим только нэпманский состав. Впрок пойдет, глядишь, схуднут! – Ленька посмотрел в ее большие коровьи глаза, проведя указательным пальцем по щеке с влажнеющим следом слезы. – Он тебя обижает?
Броня закивала.
– Теперь не будет, уж мне поверь! – И он страстно поцеловал ее в кляп, и сразу направился к выходу.
Служанка еще долго не могла прийти в себя. Ей было обидно в первую очередь за себя и за то, что теперь она потеряет работу. Еще она оплакивала хозяйские вещички, но этот кареглазый мужчина еще долго будет сниться ей ночами.
Тогда было похищено на очень крупную сумму. Дербанили слям на Ямской. Подельники ликовали. Только Пантелеев сидел в сторонке и с мрачным видом курил любимые сигареты «Штандарт».
Потом не спеша подошел к столу, сказал своим сообщникам:
– Чего